Это было в те времена, когда компьютеров и социальных сетей еще не было, а стенгазеты в школах уже были. Я вместе со своим другом Андрюхой Вихревым по заданию классного руководителя Маргариты Павловны рисовали сюжет на тему: капля никотина убивает лошадь. Я рисовал каплю никотина, а Андрюха рисовал лошадь. Лошадь у него лежала на спине радостно при этом скалясь и задрав к небу ноги. Возле нее валялась пачка сигарет “Опал”. Каплю никотина я изображал представляя себе нашего учителя по физкультуре. Поэтому она, капля, держала в одной руке гантелю, а второй душила Андрюхину лошадь. Тут к нам подошла Маргарита Павловна.
– Ну что ж, молодцы, мальчики. Очень творчески подошли к заданию. Осталось только нарисовать барабан и горн и написать: Пионеры не курят”!
– Можно еще добавить “И не пьют”, – предложил я. – И изобразить возле лошади пустую бутылку.
– Не надо, Егоров, – ответила мне классный руководитель. – Это уже перебор. Про это вы будете проходить в более старших классах. И ушла в учительскую.
– Ну, что. Перекур, – сказал тогда Андрюха, и мы пошли в туалет. Там открыли окно, Андрюха достал из кармана пачку украденных у отца сигарет “Опал” и спички. И тут в туалет буквально ворвался наш учитель физкультуры. Он по заданию директора ловил в нашей школе курящих пионеров и комсомольцев.
– Ага. Вихрев и Егоров попались наконец. Сдать сигареты и спички немедленно. И после уроков марш к директору!
Мы вернулись в класс и принялись дорисовывать барабан и горн возде подыхающей от никотина лошади.
– Все-таки жизнь устроена как-то несправедливо, – заметил Андрюха бросив кисточку и подойдя к окну. – Иди, глянь.
Я тоже подошел к окну. На улице среди желтых, упавших листьев физрук и трудовик курили наши сигареты “Опал” и о чем-то громко и весело разговаривали.
Мы переглянулись и неожиданно вместе произнесли только одно слово: Месть!
Урок физкультуры начинался, как обычно, с разминки. Физрук строил всех в шеренгу по одному и по росту. Так уж получалось, что я был последним среди мальчиков, что меня всегда очень злило. А Андрюха был предпоследним. После разминки мы ползали по канату, бегали по кругу и подтягивались на турнике. Но все знали, что в конце урока будет зачет по прыжкам через “козла”. Козел стоял в самом углу спортзала и мы с ненавистью на него поглядывали во время занятий. Половина класса совершенно точно не могла через него перепрыгнуть и тогда физрук называл такого ученика “толстожопым” или “толстожопой” и заставлял по 20 раз отжиматься, если ты мальчик, или приседать, если ты девочка. Перед прыжками физрук всегда показывал как это надо делать. Он лихо разбегался, кричал: “Опа-на”, подпрыгивал на трамплине и соколом перелетал через нашего старого, вытертого руками предыдущих поколений черного, кожаного козла. И вот наступил момент истины. Козел был торжественно поставлен в центре зала. Мы построились в колонну по одному. И тут вошла она. Историчка. Историчка всегда носила довольно откровенную блузку и все старшеклассники очень любили пялиться в эту блузку. А физрук так и вовсе сходил с ума. Он, когда историчка входила в спотзал, начинал то кидать 2-х пудовую гирю, то отжиматься на одной руке, то стоять на голове. И вот и сейчас физрук решил показать высший класс. Он элегантно поцеловал здороваясь историчке ручку, снисходительно посмотрел на нас, разбежался и с криком “Опа-на” прыгнул с трамплина на козла. Но вместо того, чтобы лихо перелететь через него, уселся и начал как-то странно подпрыгивать. В зале установилась мертвая тишина. И только Андрюхин голос ее нарушил:
– У-у. Толстожопый.
Историчка всхлипнула от смеха, зажала рот рукой и убежала. А физрук посмотрел на нас с Андрюхой. Я никогда не забуду этот взгляд. Спустя много лет я увижу такой же у быка перед смертью во время корриды в Мадриде.
– Бежим, – сказал я Андрюхе и подумал, что может быть мы напрасно смазали козла свечкой. Но дальше думать было некогда. Мы рванули со всех ног из спортзала. За нами бежал 2-метровый физрук с красными от боли глазами. Завернув за угол первым врезался в проходившего мимо директора школы Андрюха. Потом я. И только потом физрук…
С тех пор прошло много лет, но я до сих пор помню слова лежащего на полу директора:
– Вячеслав Михайлович, встаньте с меня пожалуйста. А то как-то неудобно. Что могут подумать про школу наши ученики и преподаватели!
Вот так проходило наше пионерское детство. А потом мы выросли и стали комсомольцами. Но это уже совсем другая история.
Публикация:
