Кася всегда жила здесь. Она спала на подножке швейной машины, накрытой льняным чехлом, достающим до самого пола. На чердаке старого дома, где сквозняк насвистывал вечно популярную мелодию, и пахло свежевыстиранным бельём. Бельё раздувалось белыми пузырями, сквозняк подвывал, и Касе казалось, что она на паруснике, что её несёт по невидимым волнам. А когда первые лучи солнца заглядывали в маленькое окошко над пыльной плетёной корзиной с ворохом старых писем в пожелтевших конвертах, Кася просыпалась. Подтягивала к подбородку старое лоскутное одеяло, зажмуривала глаза, чтобы досмотреть сон, в котором синие бабочки кружились над белыми облаками. Кася стряхивала с крылышек золотистую пыль и летела гулять по улицам города. Расправляла белоснежные крылья, и нежно-розовый рассвет раскрашивал каждое перышко.
Вообще, не всем ангелам так везёт, как Касе. Кто-то из них спит в мягких, самых настоящих постелях, в ожидании родившейся души, а есть такие, Кася была лично с ними знакома, кто спит, где придётся. Под мостом, например. Он совершенно точно жил под центральным мостом, временами ночуя в школьном спортзале. – Когда нет ветра, я иду в школу. Под мостом хорошо, когда дует ветер и гуляют сквозняки, – говорил он. Он был так романтичен, что Кася влюбилась. Его звали Фадей. Кто-то скажет, что ангелам нельзя любить друг друга, но позвольте! Если в ожидании проходят столетия, то, как тут не влюбиться?! Эти огромные запасы неистраченного чувства неизбежно должны пролиться. Вот и Кася не удержалась, и теперь понемногу проливала чувства. Фадей оставался к ней равнодушен и говорил только о долге и об ожидании. Он слагал стихи и читал их, когда они с Касей рано утром прилетали на крышу небоскрёба.
За ночь снегом покрылись детские площадки и крыши домов. Ангелам не бывает холодно, а изо рта всё равно идёт пар. Как у людей. Крылья у Каси, как и положено, большие и пушистые. Она, конечно, ангел, но она никогда и никого не оберегала. Так случилось, что для неё не нашлось младенца. Каждый день Кася летела туда, где рождаются дети. Но ко всем без исключения приходили ангелы, и Кася возвращалась обратно на чердак. Ждать. Сейчас Кася дышала на замёрзшее стекло и тёрла пальчиком заледеневшую поверхность. Она зажмурила один глаз, а другим прильнула к проталине. Там за окном в маленькой кроватке лежала новорождённая девочка. Девочка сама была как маленький ангел. Кася залюбовалась ею. Но вдруг возле кроватки возник ангел и поцеловал девочку в макушку. Это означало, что теперь он будет оберегать её всю жизнь. Кася грустно вздохнула и пожелала малышке счастья.
Кася смотрела в маленькое замёршее окошко на чердаке. Стекло здесь давно лопнуло, и даже отвалился небольшой осколок, а отверстие успело зарасти паутиной и покрыться пылью. Паутина трепыхалась на ветру, как грязный пиратский флаг. Небо затянуло серыми тучами, и одинокие снежинки большими хлопьями залетали сквозь сколотое стекло. Кася протянула пухлую ладошку и на неё стали опускаться холодные снежинки. Одна, две, три… Ангелам не нужно кушать, они, конечно, могут съесть тортик, мороженое или сладкую вату, но лучше всего для них зарядиться хорошим настроением. Если ангела не кормить хорошим настроением, он может умереть. Сегодня Кася грустила – скоро Рождество, и ей некому подарить подарок. Кусочек счастья давно лежал на дне корзины со старыми письмами. Небрежно прикрытый мятым лоскутом выцветшего ситца и притрушенный пылью, он спал в ожидании. Кася долго стояла в очереди, чтобы получить его. Она была абсолютно уверена, что, не имея кусочка счастья, не стоит и пытаться оберегать человека. Люди такие странные существа – даже когда всё хорошо, они могут быть несчастны. Кася каждый утро проверяла дно старой корзины, поправляла мятый лоскут и складывала на место пожелтевшие конверты. Она, конечно, верила, что и сама сможет уберечь от всех невзгод, но маленький комочек на дне корзины давал особую надежду, что теперь всё-всё непременно удастся.
Хорошее настроение всегда дает силы летать. Это полезно для крыльев, чтобы они не уменьшались в размерах, а большие крылья нужны, чтобы защищать подопечных. Так что, как видите, всё связано: настроение, крылья и вы. Так учили в школе для ангелов. Сегодняшним снежным вечером Фадей отказался составить компанию, и Кася отправилась на прогулку одна. Деревья в парке светились от гирлянд, а прямо на аллее стояли светящиеся сани, запряженные сказочно мигающими оленями. Похрустывая снегом навстречу Касе шла пара. С ними совсем не было ангела. Ни у нее, ни у него. Кася точно знала, что они одни. Ангелы обычно всё знают о людях. Вот и сейчас она увидела, как долго они страдали от одиночества, покуда не встретились. К тому времени ангелы заболели и навсегда ушли в синие небеса. Кася заволновалась. Ей было странно встретить сразу двоих, кому нужен ангел. Она так долго ждала, что это окажется младенец, едва познавший мир, а никак не двое немолодых людей. Она оглядывалась, в ожидании знака, который укажет, что делать дальше и поможет разобраться. «Ну почему его вечно нет рядом, когда это очень нужно?!» – подумала Кася о своём друге. – Звезда упала. Ты видела? – мужчина взял женщину за руку и поднес к губам. – Ангел родился, – прошептала женщина. Звезда описала дугу и приземлилась где-то на юго-западе города.
Она спешила родиться! Душа летела навстречу приключениям, она торопилась встретиться с жизнью, но на пути постоянно случались препятствия. Она каждый раз не успевала и пропускала свою очередь. Кто-то более упорный шел к жизни, обходя нежную и ранимую субстанцию, молочно-белого цвета. Она была не то, чтобы совсем бледная. Она была… волшебного белого цвета! Таким белым цвет может быть только в сказке. Конечно, сама она не знала ничего об этом, но если бы человек увидел душу, то мог бы определить какого она цвета. Временами она походила на плотный туман – чуть дрожащий и тяжело опадающий, а временами на быструю молочную реку – стремительную и густую. Это зависело от настроения. Сегодня душа была туманом. Порвана в клочья и бледна. Всё это от того, что она снова не успела. Вперед вырвалась душа, похожая на лиловую грацию, – высокомерная и надменная. Она протиснулась совсем рядом, обдала тяжелым и сладким цветочным ароматом и устремилась на место молочной души. И теперь туман наливался, разбухал и был готов разлиться крупными каплями дождя. Да-да! Дождь бывает, когда плачет одинокая душа. И чем больше одиноких и неприкаянных душ, тем сильнее дождь и темнее небо над нами. Получились не капли, а огромные хлопья снега. Они неспешно опускались вниз, и хрупкие кристаллики снежинок мерцали пронзительно-бело.
Перед Касей возник Фадей и поцеловал по очереди мужчину и женщину. – Не стой столбом! – улыбнулся он Касе. – Она уже родилась. Ты видела, как упала звезда? Кася растерянно кивнула и пожала плечами. – Я не знаю где она. – Думай о ней! – замахал крыльями Фадей. – Ты ей нужна, она же почти ангел! Снег валил крупными хлопьями, налипал на лобовые стекла автомобилей, и казалось, что он везде. Белое мокрое марево кружило, плясало и липло к лицам редких прохожих, которые спешили успеть домой к Рождеству. Снежинки таяли на щеках и стекали как слёзы.
Упавшая с неба звезда зашлась громким плачем в одном из роддомов. Снег стал затихать, а потом и вовсе прекратился. Рассветное голубое небо, бледное на горизонте, высилось над городом. Вчерашние тучи рассеялись, и сверкающий снег слепил глаза. Кася спешила. Она чувствовала, что нужна, она спешила к маленькому ангелу, прижимая к сердцу кусочек счастья. На лице малышки было столько спокойствия, и легкая улыбка пряталась в уголках губ. Не говорите, что младенцы не могут улыбаться! У них самые счастливые улыбки. Кася подошла к колыбельке и поцеловала девочку. Потом положила под вышитую подушечку заветный кусочек счастья, который тут же рассыпался золотым облаком и заполнил всё вокруг нежным сиянием.
Касе даже не пришлось далеко переезжать. Она поселилась в соседнем дворе, как раз в том, куда выходило маленькое чердачное окошко.
Конец.
Публикация:
