Актау – небольшой (188 тысяч жителей) областной центр Мангистаусской области, самый дальний от обеих столиц Казахстана: до Астаны отсюда две тысячи километров, а до Алма-Аты – все три тысячи, дальше чем до иных европейских столиц.
Провожать закат на здешней набережной для казахстанца – что встречать камчатский рассвет для жителя России. Ещё это самый молодой региональный центр постсоветских стран – не по времени создания области (тут моложе всех киргизский Баткен), а по времени основания города – до 1960-х годов на месте Актау лежала лишь безлюдная пустыня. Впрочем, о необычной истории города и его ещё более необычной архитектуре я расскажу в следующей части (и всё равно же, несмотря на болд, кто-то этой фразы не заметит и устроит мне истерику в комментах), а пока просто сходим на берег Каспийского моря, которое здесь я увидел впервые.
В прошлой части – про Жанаозен (Новый Узень) и впадину Карагие, самую низкую точку бывшего СССР.
От Узеня до Актау – почти 200 километров, так что доехали в областной центр мы лишь затемно. Сначала мимо потянулась длинная цепочка огней, в созвездиях которых угадывались электростанции и химические заводы, а затем как-то очень внезапно начался город. И после пустыни с редкими неухоженными аулами очень странно было ехать по широким, чистым, ярко освещённым улицам среди высоченных домов. Над городом висела та особая мягко-тягучая темнота, что бывает по вечерам лишь у южных морей. В Актау множество гостиниц, но большинство из них слишком уж пафосны, однако Ольга 
blaue_igel ещё с прошлого приезда знала отель “Три дельфина”. И хотя вход туда выглядел не очень-то презентабельно, внутри оказалось очень хорошо, а в номере помимо всех удобств – вот специфика пустыни! – к услугам гостя была баклажка с питьевой водой. Ольга встретилась с местными знакомыми, коллегами по Drive2 Иваном и Ириной на дизельной “Тойоте” с двойным запасом топлива, и договорилась с ними выезжать двумя машинами на следующий день в 11 утра. Ну а я встал в 6, практически с рассветом, и выйдя на ветреную улицу, сразу почувствовал крепкий запах солёной воды и водорослей:
2.
“Три дельфина” оказались расположены что надо – в самом центре города, вернее чуть севернее его начала, и вплоть до режимного времени я пробирался на юг. На кадре выше – пафосный отель “Ренессанс” (почти такой же есть и в Атырау, и контингент их, я думаю, схож – нефтяные экспаты), а сразу за ним завершающаяся самолётом Аллея Победы, по которой вверх пойдём в следующей части.
3.
Ну а я первым делом спустился к Каспийскому морю, на неприветливый каменный берег с пирсом в виде юрты (!) – такой вот мангышлакский оксюморон:
4.
Вот и он, Седой Каспий, то ли неимоверно гигантское озеро, то ли настоящее море вдали от Мирового океана. В пользу моря говорят размер (чуть меньше, чем Чёрное море, и глубиной до 1025м), океаническая кора на дне, состав солей (сильно изменённый Волгой, но всё же изначально морской), а главное – происхождение: ещё на памяти первобытных людей Каспий соединялся с Чёрным морем длинным (до 500 километров) Манычским проливом, внешне больше похожим на огромную реку – от него теперь осталась Кумо-Манычская впадина. Но эта пуповина оборвалась дюжину тысячелетий назад, и в пользу озера говорят изолированность от океана, солёность (от почти пресной воды в устье Волги до 11-13 промилле у берегов Ирана), а в первую очередь – различные международные договора: считать Каспий озером – выгоднее многим, и в том числе России. Ну а для меня Каспий – всё-таки море:
5.
Да и три “свечки” на берегу явно строились “с видом на море”, а не “на озеро”:
6.
Каспийский берег оказался каменист, а вода в первых числах мая была холодна и не очень-то приятна коже. Последнее объяснимо – рядом, распространяя запах на несколько кварталов, лежало нечто похожее на испанский “красный прилив“:
7.
На самом деле купальный сезон здесь с конца мая по сентябрь, то есть конкретно сейчас скорее всего вода уже нагрелась, гнилые водоросли убрали, а “полуюрту” на пирсе затянули тентом в казахских орнаментах и подают в ней бешбмармак, а может быть и что-нибудь из рыбы.
8.
И в это время здесь, думается, очень хорошо. В последние годы Актау хоть и очень медленно, но всё же обретает черты “национального курорта” Казахстана, и это странно осознавать – что в стране Великой Степи, верблюдов и резко-континентального климата могут быть ривьеры, порты, рейды, маяки…
9.
От чего-то вроде аквпарка на берегу я вернулся в город по Новому спуску, обустроенному, если я не ошибаюсь, уже в постсоветские годы:
10.
Наверху увековечен Жалау Мынбаев – казах-адаец из Форта-Александровска (ныне Форт-Шевченко), который здесь считается первым руководителем республики в 1925-29 годах (тогда это была ещё Казакская АССР в составе РСФСР, хотя по площади и превосходила нынешней Казахстан) и противником Филиппа Голощёкина, ответственного за Ашаршылык – вызванный коллективизацией голод. Мынбаева в этой версии событий обвинили в связах с троцкистами и сняли с должности, а вскоре он умер от туберкулёза. По другой версии никаких дел против него не возбуждали, продразвёрстку в Гражданскую он проводил вполне исправно, и даже руководителем КазССР никогда не был. Но адаевцы не были бы адаевцами, кабы не увековечили здесь своего:
11.
Центральный спуск к морю же начинается у памятника Тарасу Шевченко, в честь которого большую часть своей истории (но не с момента основания!) назывался город. Сюда я вышел лишь через полчаса-час – расстояния в многоэтажном Актау изрядные:
12.
На море глядят вычурные камни пустыни:
13.
У воды – казахи с удочками да русские женщины в купальниках, делавшие на ветреном берегу зарядку:
14.
Здесь берег выглядит совсем иначе, и здорово похож на некоторые места в Крыму типа мыса Херсонеса, Тарханкута или окрестностей Балаклавы… хотя круглые “ванны” в камнях – деталь очень мангышлакская. Впереди – Меловой мыс, сердце города, и на мысу уже виднеется символ Актау – многоэтажный Дом с маяком:
15.
Здесь кончились гнилые водоросли, и меж камней плескалась прозрачная вода – ей богу, не было б так холодно, сиганул бы туда со скалы искупаться!
16.
Но более всего на этом скалистом берегу меня поразила ПЕЩЕРА:
17.
Тёмный приморский грот, в котором не слышно, как прямо над головой ездят машины и шумит бетонный город. Внутри душно и валяется мусор – но судя по запахам (точнее, их отсутствию), местные не позволяют себе использовать пещеру как общественный туалет. Зато здесь есть очаги костров, и представляю, какие страсти здесь кипели и сколько жителей Актау были зачаты под этими сводами! Думается, у каждого шевченковского старожила с этой пещерой связано хоть какое-то воспоминание. В этом и следующем постах я ещё много чего покажу, но думаю, что этот грот – истинное сердце мангышлакской столицы:
18.
А вид из пещеры практически строго на запад, и я жалею, что не пришёл сюда на закате:
19.
У небольшо мыса, похожего на пирс – валун, похожий на сердце:
20.
И не верится, что над головой – большой город. Этот бережок от центрального спуска налево – своеобразное актаусское подпространство:
21.
Дальше строится огромный пафосный отель, и поговаривают, собственник его настолько хороший человек, что собирается забрать себе пещеру. Местным, конечно же, это больно – но что можно сделать в Азии против хорошего человека?
22.
Обратите внимание, как далеко от отельного фасада вынесен мол, или скорее волнолом – штормит на Каспии что надо! Рядом со строящемся отелем оформился ещё один спуск, крутой и узкий, как горный распадок:
23.
Дома с плакатами наверху, от памятника Шевченко до спуска к отелю. Сам памятник Кобзарю в столь неожиданном месте, и бульвар выше него так же приберегу до следующей части.
24.
Вообще же весь Актау представляет собой очень странный синтез моря с пустыней. Там – скалы, чайки, рыбаки и волны, а тут – шаровидные конкреции из района Шетпе (хотя, как у поворота к паломнической дороге в Шопан-Ата и Бекет-Ата, камни тут очень уж правилные – то ли их допилили, то ли все идеальные шары с Мангистаусских гор перекатились в города)
24а.
Отсюда, мимо пафосных коттеджей за высокими заборами, на фоне которых бессильно стоят таблички “Водоохранной зоны” ещё с полкилометра до Дома с маяком. На Меловом мысу – микрорайон №4, в городе Шевченко он был не первым, но построенный в начале 1970-х, сразу сделался центральным. К морю он выходил стеной 10-этажек, и градоостроители придумали простое и потрясающе красивое решение – прямо на крышу одной из них установить маяк:
25.
Официально он называется Меловым маяком, и фактически не в 1961, а ещё в 1948 году с него начинался город – но тогда маяк представлял собой лишь невысокую (7,5 метров) башенку с сигнальным огоньком на Меловом мысу, с развитием города просто терявшуюся среди его огней. И уж совсем нелепо маячок смотрелся бы у подножья высотных домов, поэтому и “перенесли” его на крышу многоэтажки, построенной в 1974 году. Какое-то время две маячные башни даже сосуществовали:
25а.
Ныне высота Мелового маяка – 43 метра над землёй, 71 (по другим данным 77) метр над уровнем моря… да только лишь загвоздка в том, что он уже несколько лет не маяк. До 2012 года башня, как и положено, пронзала южную ночь двумя ослепительными лучами, но ныне это просто сигнальный огонёк, какие размещают на вышках или трубах. И будь здесь Узбекистан, его конечно под благовидным предлогом бы снесли, а в Казахстане – всё же сохранили как символ города:
26.
У этих домов в принципе нет подъездов – лифты их выходят прямо на улицу, а проезд на этих лифтах – платный. Говорят, за смотрителем маяка была закреплена одна из квартир на верхнем этаже дома, и я решил туда подняться. Какие-то маячные службы здесь действуют и по сей день:
27.
Об устройстве актаусских домов я ещё расскажу в следующей части, и покажу там другие кадры из этого подъезда. Пока же – только вид с лестничной клетки в ту сторону, откуда я пришёл:
28.
Меловой маяк, вопреки расхожему мнению, в мире такой не один, и только в одних только странах бывшего СССР есть маяк на крыше жилого дома (сталинки) во Владивостоке, маяк на крыше пансионата в Пицунде и даже маяк в куполе церкви (!) на Соловецких островах. В Таллине маяк стоит не на доме, но буквально во дворе. О других маяка Мангышлака рассказано здесь, да и я ещё кое-какие из них покажу – именно маяки здесь основное русское и раннесоветское наследие до пришедшей в 1960-х годах эпохи нефти и урана, и по концентрации их Мангышлак, конечно, уступает Балтике, но вполне достоин Крыма. А на первом этаже, или вернее в пристройке под “ножками” актаусского Дома с маяком – такое вот суровое заведение для тех, кому самое трудное время – от рассвета до открытия магазинов.
29.
На сам же скалистый Меловой мыс можно пройти лишь в обход через центральную площадь, и из домов на мысу при мне выходили люди изрядно солидные:
30.
Треугольный мыс (это красиво смотрится на карте) выступает почти строго на юг, ограничивая широкую мелкую бухту. У подножья мыса – яхт-клуб, больше похожий на небольшую складскую промзону. На той стороне – грузовой порт, единственный международный порт Казахстана… да и тот даже на вид не огромный. Однако его грузооборот в 6 миллионов тонн (при потенциале до 17 миллионов) – это почти четверть всего каспийского трафика, через него же проходит мифический Новый Шёлковый путь в Обход России, которым Украина недавно шумно отправляла поезд из Одессы в Китай. В Баку порт ещё меньше, в Красноводске (Туркменбшаи) и иранском Энзели чуть больше, а в России примерно те же 6 миллионов тонн переваливают все три каспийских порта, вместе взятые (Астрахань, Оля и Махачкала), и это меньше 1% от грузооборота российских портов. По трафику Каспий – вполне себе озеро:
31.
Внизу – руины пирса, на котором что-то отмечала интеллигентного вида молодёжь:
32.
Вид на острие Мелового мыса, где и стоял маячок изначально. В воде можно различить опоры старого причала, на викимапии отмеченного как Фирсов пирс. На самом деле – Фитисов пирс, и известное наверное каждому шевченковскому старожилу название – не от какого-нибудь геолога или первостроителя, мужественно высадившего партию на эти камни, чтобы построить город-сад, а от прогулочного кораблика “Фитисов”, ходившего оттуда вдоль советского Шевченко.
33.
Вообще же тема города у моря в Актау популярна и сейчас – вот лежит например якорь на газоне за областным акиматом:
34.
А вот – наоборот, дыхание пустыни, дворники здесь ходят в масках для защиты от солнца и пыли:
35.
Ольга как автомобилист сходу отметила в Актау ещё пару деталей – во-первых, непривычные квадратные светофоры, висящие практически по всему городу:
35а.
И то, что автомойки здесь как правило совмещены с кафе. Как объяснили местные, это поветрие к ним пришло из Чимкента, и зная буйный Чимкент, могу сказать, что это очень на него похоже:
36.
А в общем Актау – очень приятный город, чистый, просторный, зажиточный (зарплаты тут вполне на уровне областных центров России), с хорошо одетыми прохожими и обилием приличных кафе. Скажем так – на взгляд человека, приехавшего сюда впервые, в Актау не возникает ни малейшего чувства “сделали аул!” (хотя для шевченковского старожила, уверен, всё совсем не так радужно). Русских здесь по-прежнему около 20% населения, и это типичные казахстанцы – статные, светлые и с подчеркнуто городской речью тех, чьи предки сюда ехали не из деревень. Русскоязычна и немалая часть здешних казахов… а в то же время когда мне понадобилось такси, тормознул я машину с сельского вида дедушкой, по-русски понимавшим дай бог половину слов.
37.
Ещё одно заметное актаусское меньшинство – азербайджанцы, которых в городе порядка 3% населения. Что в общем и логично – до Баку по прямой 400 километров (хотя стоит Актау напротив скорее Махачкалы, даже чуть-чуть её севернее), и на обоих полуостровах, – Мангышлакском и Апшеронском, – занимаются нефтью. Азербайджанцы, по крайней мере солидные люди кавказского типажа, в Актау в общем заметны.
Из местного порта даже ходит паром Актау-Баку, но польза от него для путешественника весьма сомнительна – курсирует он фактически без расписания, идёт около суток, а самый дешёвый билет в каюту без окон стоит порядка 4500 рублей. Тем не менее, мне попался на глаза паром “Меркурий-1” (построен в Югославии в 1985 году, до 1991 “Советская Грузия”) как раз заходящим в актаусский порт. Был ещё “Меркурий-2”, бывший “Советский Таджикистан”, так же ходивший из Баку в Актау, но он затонул в 2002 году во время шторма. Надпись “Caspar” на борту – ни что иное, как “Каспийское пароходство”, доставшееся в наследство от СССР Азербайджану. Казахстан же хоть и активнее всех вкладывается в развитие порта, а флот его при этом самый маленький из прикаспийских стран, хотя и с парой танкеров в морях Мирового океана. Есть у Казахстана и свои военно-морские силы, так же базирующие в Актау, и свежепостроенный боевой катер “Мангистау” я уже показывал в Уральске.
38.
Кадр выше снят с пляжа у санатория “Шагала” (“Чайка”) на другой стороне городской бухты, близ старейших в Актау 1 и 3 микрорайонов:
39.
Здесь – основные городские пляжи, хотя конечно местные предпочитают ездить купаться за город, в Голубую бухту, на Песчаный мыс, на 43-й километр и просто дикие уголки мангышлакских берегов без названия. Видом с пляжа на Меловой мыс и закончим прогулку “у самого синего моря”.
40.
А о самом городе – в следующей части.
TELEGRAM BARCAFFE
Публикация:
