Мой Дом заскучал.
Ещё совсем недавно он стоял неприступный, как крепость. Большой, на уровне старых деревьев. Не известно, кто кого больше укрывал от знойного солнца летом.
А сейчас на него больно смотреть. Он стоит понурый и притихший.
Осень по самый цоколь засыпала ворохом желто-красных листьев, поселив в его больших окнах хандру и печаль.
Соседи отдали свою дочку в музыкальную школу и почему то выбрали гобой. Как потом выяснилось, просто все инструменты были уже заняты.
” Подумаешь, гобой! Хорошо, что не фортепиано! “- подумали мы тогда с Домом и зря..
Она репетировала свои гаммы у открытого окна.
Я вам скажу, нет ничего печальнее гамм гобоя глубокой осенью, когда её играет маленькая девочка с двумя жиденькими косичками..
Мы смотрели вместе под жалобные аккорды на прилипший последний лист к оконному стеклу, на опять появившиееся собачье дерьмо в пожухлой траве и каждый думал о своём.
Внизу, в тёмной луже, отражая небо, как события времени, проносились тяжёлые тучи,
такие же тёмные, серые и полупустые, как вся эта осенняя жизнь..
Между ними мелькали кривыми косяками гусиные стаи, изрядно набравшие вес, улепетывающие от нас на юг.
А вчера я обнаружил паучка за шифоньером. Дом втайне от меня приютил его на зиму.
В паутину незваного гостя были бережно завернуты мумии забальзамированных мушек.
Не самое лучшее зрелище, но я промолчал. Было трогательно открыть друга с такой стороны.
“Пусть живет..”- махнул я рукой.
Это произошло в конце лета.
На улице случалась буря. Даже, скорее шторм. Всюду грохотало и сверкали молнии.
Ветер словно топором пытался пробить стену, неистово стучась в Дом, как непрошенный гость.
Тум, тум, тум..
Дождь хотел застрелить нас косыми очередями. Тяжёлые капли били в тройной стеклопакет, но беспомощно скатывались вниз..Дом держал оборону и не собирался сдаваться.
Неожиданно фрамуга на чердаке громко хлопнула и с шумом распахнулась. Что то большое с грохотом упало на пол. Я побежал наверх и увидел мокрое чудо в перьях, в буквальном смысле этого слова, лежащего на полу, в луже воды.
– Привет,- поздоровалось чудо, как со старым знакомым, увидев меня и попыталось встать.
Я быстро закрыл окно и помог ему подняться.
– Чёрт!- выругалось существо, когда выпрямилось. У него были крылья, которые согнулись под тяжестью набухших от воды перьев. Одно из них неестественно выгнулось в другую сторону.
– Это недели на две..- печально и обречённо диагностировало себя мокрое чудо, – Перелом или вывих..
,- Я – Ангел.- вдруг представилось существо и протянуло мраморную, изящную кисть с тонкими, длинными пальцами.
В темном пространстве чердака это прозвучало просто и даже несколько обыденно. Как будто ангелы частенько останавливаются здесь перевести дух или просто перекурить.
” Больше похож на сбитого летчика.”- подумал я про него. Можно легко было догадался, что это Дом приютил бедолагу. Он не мог поступить иначе..
Потом мы всю ночь слушали Ангела.
Он грелся у камина, сжимая кружку с рождественским оленем снаружи и горячим глинтвейном внутри, привезённую с далёкой северной страны. Наше с Домом радушие, тепло и алкоголь разморили его. От него шел пар. Он был болтлив и сентиментален.
Мы вспоминали ушедшее дивное лето, и как хорошо нам было тогда.
А ещё, захмелев, Ангел делился с нами прописными истинами, о которых мы давно знали- о неразделённой любви, о предательстве, о смысле бытия и прелести полетов во сне и наяву.
Мы смотрели, как играют блики огня на его трагичном мраморном лице и на лужицу воды под ним, набежавшей с его крыльев и не знали, как его заткнуть. Я заметил, что ангелы не любят, когда их перебивают и смешно сердятся. Сердится не их прерогатива..
Спать его уложили возле сушилки для белья, аккуратно разложив перья для просушки..
***
Ангел провел у нас весь сентябрь. По вечерам, за бокалом вина, он учил нас жизни, а днём мы учили его летать. У нас с Домом получалось лучше. Наверное, из-за того, что нас всё же было двое и мы не пили столько, сколько он..
А ещё мы вместе слушали музыку возле окна, вернее, ту соседскую девочку с гобоем.
Но Ангел сказал, что классика не его конек, что жизнь у ангелов совсем не ангельская и осенью погода всегда скверная, но хоронить себя он не собирается, и что ему больше нравятся анекдоты про падших женщин.
Мы с Домом не стали возражать- Ангелы, как и люди, нуждаются в хороших эмоциях для быстрого выздоровления. Хотя, если быть честными, нам не очень хотелось его быстрого исцеления. С Ангелом было не так уныло, хоть он и ещё тот был зануда..
В конце месяца наш сбитый летчик набрал форму и уже довольно сносно летал по Дому и не так часто садился передохнуть на люстру.
Ещё он научился хорошо разбираться в сортах виски. А потом он внезапно захандрил.
Одним пасмурным воскресным утром в окно постучали. Как ни странно, стучали изнутри Дома, а не снаружи, как обычно. Долго и с небольшими перерывами.
Мы повернулись к окну и увидели неизвестно откуда взявшуюся бабочку. Она билась о стекло, пытаясь пробиться на волю из теплого уютного Дома в осеннюю холодную непогоду..
– Счастливая…- грустно сказал Ангел и выпустил бабочку на улицу.
– Да ..- печально ответил я и мы выпили за её свободу. Потом мы оба долго стояли у открытого окна, наблюдая, как наша бабочка борется с первым морозным утром.
– Красиво..- оценил бабочкино мужество Ангел.
И мы с Домом тоже согласились. Ангелы понимают толк в красоте, нечего сказать. Яркая бабочка очень живо смотрелась на фоне первого снега.
В приоткрывшийся створ окна похоронным маршем опять грустно зазвучал гобой.
– Ты случайно не знаешь, – вдруг спросил меня Ангел,- А есть ли у них веселые мелодии?
Я пожал плечами:
– Может быть этой девочке все время грустно..Может, она хотела бы поиграть с котом, а её заставляют дуть в эту трубу.
– Зря они это..- вздохнул Ангел, – Это невыносимо…
– Это да..- поддержал его я, так и не поняв, про кого он сказал- про изобретателей гобоя, про композиторов, про родителей жиденьких косичек или про себя.
Я лукавил. Мне было сложно представить, как из этой блестящей трубы можно было издать веселые нотки или какие другие мажорные звуки. Просто я встречал таких же людей-гобоев. Они тоже с успехом могли читать даже самый смешной анекдот в качестве некролога на похоронах и все бы плакали.
А утром Ангел исчез. Мы не стали с Домом искать его. Позавтракали в тишине.
– Ангелы домашними не бывают..- сказал я Дому,- Их нужно время от времени отпускать, как ту бабочку. Иначе, они устанут хранить нас и совсем сопьются от нашей тоскливой жизни в условиях питерской осени, которая тут круглый год..
Потом мы с ним опять долго смотрели в окно, как опадают последние листья.
– Он улетел, но обещал вернуться,- попытался я пошутить, когда Дом, нашел белое перышко нашего приятеля.
– И похоже, у той девочки с косичками уже неплохо получается..По крайней мере, не так грустно..
А ещё, вечером я обнаружил, что пропала та самая рождественская кружка с головой оленя, из которой любил пить глинтвейн наш Ангел с перебитым крылом.
Должна же была остаться хоть какая то память о нас с Домом..
Сентиментальные они эти ангелы, я вам скажу..
А как иначе..
Ещё Ангел напомнил нам с Домом ту бабочку. И нам стало немного жаль его. Что и говорить, нелёгкая у них жизнь.
А паучок пусть пока поживет. Если ему так нравится у нас..Не ангел, конечно, но все же живое существо..
( С) Рустем Шарафисламов
Публикация:
