Наследники Белорусской Народной Республики на службе гитлеровской Германии в 1941–1944 годах

Данная статья была опубликована в «Белорусской военной газете» от 15. 01. И 17. 01 2018 года. Вам представляется полный вариант статьи и то, что не вошло в публикацию.

Наследники Белорусской Народной Республики на службе гитлеровской Германии в 1941–1944 годах

В настоящее время в Республике Беларусь появился особый формат либерального политического сознания, приверженцы которого считают, что белорусы, сотрудничавшие с немецкими оккупационными властями, в рамках гитлеровской Европы, создавали белорусскую государственность, которая своими корнями как бы восходила к Белорусской Народной Республике.

Одновременно ряд белорусских историков и публицистов втаптывают в грязь борцов с жестокими захватчиками, обеляют не только белорусских коллаборационистов, сотрудничавших с оккупантами в 1941 – 1944 годах, но и объявляют руководителей гитлеровской администрации на территории Беларуси строителями белорусского государства в рамках «новой» Европы Гитлера. На основании тех аргументов, что деятели Белорусской Центральной Рады, созданной немцами 21 декабря 1943 года, объявили себя приемниками Рады БНР, современные «демократы» Беларуси восхищаются их «европейским» выбором. За кадром остаётся факт того, что стремление в «новую» Европу Гитлера людей, считавших себя лидерами Беларуси в 1941-1944 годах, осуществлялось под сенью печей Дахау, Освенцима…

Преклонение в Республике Беларусь отдельных представителей белорусской интеллигенции перед немецкими оккупантами и их пособниками, которых послевоенный международный военный трибунал в Нюрнберге назвал преступниками, является не только аполитичным и аморальным, но и по большому счёту – преступным.

К сожалению, такая интерпретация оккупации Беларуси, подаваемая как объективная, приобретает значительное количество сторонников и приверженцев среди некоторой части населения страны. Дальше всех пошёл главный научный сотрудник Института истории Национальной академии наук Беларуси, доктор исторических наук, профессор Леонид Лыч. В одной из своих работ он заявил буквально следующее: «З усёй падставай мы можам ганарыцца тым, што трохгадовае панаванне нацысцкага рэжыму на беларускай зямлі не прывяло да дэградацыі яе нацыянальнай культуры… І калі пры ўсталяваным Вільгельмам Кубэ ў ГАБ рэжыме беларуская мова мела больш шырокае распаўсюджванне ў грамадскім жыцці, чым за ўвесь пасляваенны перыяд існавання БССР і пры сучаснай прэзідэнцкай сістэме кіравання, дык у гэтым перш за ўсё заслуга «праклятых калабарантаў», актыўнай нацыянальнай дзейнасці якіх ні ў чым не перашкаджаў гаўляйтар. Не памылюся, калі скажу, каб раптам узнікла пытанне аб абранні каго-небудзь з першых палітычных кіраўнікоў нашай Бацькаўшчыны за апошнія 70 гадоў ганаровым сябрам Таварыства беларускай мовы імя Францышка Скарыны, дык у Кубэ было б найбольш шанцаў, чым у іншых, стаць ім» [1, с. 305].

Наследники Белорусской Народной Республики на службе гитлеровской Германии в 1941–1944 годах

Историческая справка. Гауляйтер Вильгельм Кубэ 17 июля 1941 по приказу Адольфа Гитлера был назначен генеральным комиссаром округа «Белорутения», который включал 1/3 этнографических белорусских земель и состоял из части бывших территорий Западной Беларуси, а также Минска и его окрестностей. Остальные части БССР были переданы Германии (Восточной Пруссии), Литве (генеральному округу «Литва»), Украине (рейхскомиссариату «Украина»), отдельная территория оказалась в зоне армейского тыла группы армий «Центр». 1 сентября 1941 года состоялась официальная церемония принятия власти в генеральном округе «Белорутения» администрацией Вильгельма Кубэ.

Реальные события на белорусских территориях в 1941 – 1944 годах совершенно расходились с утверждениями белорусского историка. Так, новые оккупационные власти во главе с Вильгельмом Кубэ ревностно выполняли требования плана «Ост»: 75 % белорусов должны были быть или переселены в другие места, или уничтожены. Территория Беларуси подготавливалась для превращения в сырьевой придаток Германии, на которой разместились бы немецкие помещики с белорусскими рабами. С немецкой точностью было прописано, сколько в каждой местности должно было жить немцев и обслуживающих их белорусов. «Лишние» белорусы подлежали уничтожению. Только в районе города Минска была создана целая сеть центров по умертвлению людей разными способами. За годы оккупации там было уничтожено свыше 300 тысяч жителей Беларуси [2, с. 12].

Согласно документам Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, изданных в 1944 году, и материалов Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками в Беларуси было разрушено 209 из 270 городов и посёлков городского типа, 9200 сёл и деревень ( 186 из них были сожжены вместе с жителями), свыше десяти тысяч промышленных предприятий оккупанты разграбили и уничтожили, увезли в Германию около 90 % станочного парка и технического оборудования фабрик и заводов. В Фатерлянд было угнано более 2 млн. голов крупного рогатого скота. Из Минска вывезли даже подвесную контактную сеть городского трамвая… В свою очереь, в Беларуси разместились немецкие фирмы «Борман», «Шорова-Верк», «Требец», «Шлахтхоф», «Троль», на которых работающие по 10 – 12 часов белорусы получали гроши, а кормили их один раз в сутки (80 граммов хлеба и жидкий картофельный суп) [ 2, с. 14].

Оккупанты хорошо понимали, что для уничтожения народа требуется, в первую очередь, лишить его национальной культуры и оставить ему только те её элементы, которые необходимы для воспитания послушных гитлеровскому режиму рабов.

Так, немцами были вывезены из Центральной библиотеки столицы Беларуси в Берлин и Кенигсберг 1,5 миллиона ценнейших книг, в том числе собрание старопечатных изданий Фрациска Скорины, первое издание Литовского статута, рукописи Янки Купалы, Максима Богдановича… Представители немецкого генерального комиссариата перевезли в Германию библиотеки Академии наук, Государственного университета, политехнического института, научную медицинскую библиотеку, городскую публичную библиотеку…

Гитлеровцы разрушили БГУ вместе с зоологическим, историко-археологическим и геолого-минералогическим музеями, разрушили медицинский институт со всеми его клиниками, разгромили Академию наук с девятью институтами, зоологическим и геологическим музеями, ботаническим садом (из последнего вывезли в Германию лучший в Европе гербарий), уничтожили политехнический институт, разрушили Государственную филармонию и консерваторию. Из уничтоженной Государственной картинной галереи «защитники» белорусской культуры переправили в Германию картины и скульптуры известных мастеров искусства. Из разграбленного оперного театра похитилия и вывезли в Фатерлянд театральные декорации, мебель, люстры, зеркала, картины, ткани. Под корень по этой же схеме разрушили оккупанты и другие театры, музеи, библиотеки, клубы, НИИ и высшие учебные заведения [2, с. 12, 13]. Единственное, что оставили немцы белорусам – возможность разговаривать на белорусском языке на 1/3 части этнической территории и на нём же обучать и воспитывать детей в духе преданности гитлеровской Германии.

После прочтения материалов Чрезвычайной государственной комисси по установлению и рассследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников в Беларуси и отдельно в городе Минске возникает вопрос: Почему столь тонкий знаток белорусской культуры и истории, каким, безусловно, является доктор исторических наук, профессор Ленид Михайлович Лыч, так бесцеремонно обманывает белорусскую общественность?

Можно предположить, что возможно доктор наук и профессор не до конца понимает определение «культуры» и сводит её только к языку (что маловероятно). Очевидно, всё-таки, другое  в основе гитлерофобии некоторой части белорусского общества лежит сложившаяся у части интеллигенции ещё с времён Белорусской Народной Республики политическая традиция: объявлять «строителями» белорусской государственности отдельных представителей оккупационных властей на территории Беларуси, которые разрешали претворять в жизнь те или иные элементы национальной культуры в целях решения своих собственных политических и военных проблем. Именно поэтому и Вильгельма Кубэ, и некоторых других чиновников оккупационных властей нынешние «демократы» причисляют к «защитникам» белорусской культуры. Здесь надо отметить, что Вильгельм Кубэ и его наследник – генерал «СС» Курт фон Готтберг категорически не были «защитниками» белорусов, как их ныне пытаются представить. Разрешение с их стороны белорусским националистам развивать и претворять в жизнь многие элементы белорусскости, которыми так «восхищаются» определённые круги Республики Беларусь, было вызвано целым комплексом военно-политических и социально-экономических обстоятельств, а не их желанием сохранять белорусскую культуру.

К началу 1943 года военная машина Вермахта, столкнувшаяся с яростным сопроивлением Красной Армии, работала на пределе. Немецое командование не имело возможности выделять достаточное количество войск для наведения порядка на белорусских землях по стандартам гитлеровской Германии. В свою очередь борьба с оккупантами на территории Беларуси превращалась в народную войну за национальную независимость. В качестве превентивных мер по «обузданию» партизанского движения руководство «Белорутении» усиливало жестокие карательные акции против мирного населения. В связи с этим к августу 1943 года возникла негативная экономическая и политическая обстновка на территории Беларуси: 240 тыс. га земли не были обработаны, 10 – 15 % крестьянских хозяйств лишились последней коровы (зачастую единственной кормилицы), значительная часть молодёжи была угнана в Германию. Желая отомстить оккупантам многие белорусские юноши и девушки становились партизанами (в партизанские отряды молодые люди уходили целыми сёлами и улицами). Немецкая администрация Вильгельма Кубэ не могла выполнять поставленных перед нею хозяйственные задачи и задавить всё разраставшуюся борьбу партизан Беларуси. Поэтому гауляйтер был готов к любому альянсу с кем угодно ради сохранения своего положения.

Что касается других причин попыток немцев разыграть карту белорусского национализма, то в первую очередь надо указать на расширение польского влияния на «Белорутению. Появившиеся там вместе с первыми гитлеровскими войсками поляки относились к бывшей польской знати Западной Беларуси. Они знали немецкий язык, имели опыт управления данными территориями и являлись идеальными кандидатами на различные должности в органах оккупационной администрации. Вскоре поляки заняли почти все главные посты в городских и районных (поветовых) управах «Белорутении» (ярким представителем польских националистов в обличье деятеля белорусского национального движения был бургомистр Минска с 1941 по 1943 годы Вацлав Ивановский). На некоторых администативных зданиях в оккупированной Беларуси стали красоваться надписи: «Пастарунак Польскай Паліцыі Панствовай» [3, с. 308].

На белорусских территориях бывшие польские офицеры с охотой пошли служить оккупационным властям, что вскоре привело к установлению полного доминорования поляков в местных военизированных структурах. Не без их влияния в марте 1943 года произошёл «бунт» в созданной немцами Белорусской народной самопомощи (БНС), выразившийся в появлении элементов скрытой самостоятельности Беларуси: провозглашении независимости Беларуси от СССР и автономии белорусских земель под протекторатором Германии, объявлении «Беларусью» войны Советскому Союзу.

Как оказалось во время немецкой оккупации польский национализм усилил степень коварства поляков по отношнию белорусов. Они часто использовали свои должностные полномочия для уничтожения немецкими спецслужбами креативного населения Беларуси и её культуры (многие казнённые оккупантами представители белорусской интеллигенции были совершенно далеки от партизанского движения). Немцам стало невыгодно и опасно засилье поляков в местных административных органах «Белорутении» и администрация гауляйтера попыталась противопоставить им белорусский национализм.

Оккупационные власти начали делать ставку как на свезённых со всей Европы белорусских националистов, так и на местных деятелей белорусского национального движения. По подобию мая 1918 года уже гитлеровским оккупантам понадобились надёжные союзники, которым на местном уровне можно было обещать всё что угодно и разрешать под контролем спецслужб любые проявления белорусскости, не входившие в противоречие с генеральной доктриной руководства Третьего Рейха в отношении Беларуси. Совершенно к месту оказались исторические документы Белорусской Народной Республики, которые хранились у скончавшегося 14 марта 1943 года в Праге председателя Рады БНР Василия Захарко. Принявшие от него должностные полномочия Николай Абрамчик и Лариса Гениюш передали весь архив Белорусской Народной Республики специально прибывшему в Прагу из Берлина сотруднику ведомства Розенберга доктору Альфреду Рихелю. Сведения из архива БНР явились хорошим подспорьем в выработке тактики поведения гитлеровцев с националистами на территории Беларуси.

На территории «Белорутении» издавалось около 16 газет на белорусском языке (из них 30 % на латинице): «РАНІЦА», «ПАГОНЯ», «БЕЛАРУСКАЯ ГАЗЭТА», «BEłARUSKI HOłAS», «BARANAVICKAJA HAZETA», «BELARUSKAJA SKOLA» и т. д. [3, с. 483]. Выпускались сотни книг на белорусском языке, в которых писатели и поэты с болью и надрывом в душе говорили о судьбе народа Беларуси. По всей «Белорутении» открывались белорусские театры и школы. Школьная программа, правда, предусматривала только научить детей писать, читать, считать и знать немецкий язык. Особое место в белорусской школе уделялось воспитанию мальчиков и девочек, юношей и девушек в духе преданности Германии Гитлера, формировалось понимание у школьников её «освободительной» миссии для народов Европы (о миллионах уничтоженных гитлеровцами европейцев «скромно» умалчивалось).

Устраивались торжества в дни традиционных белорусских праздников, награждались «передовики» труда. Проводились слёты и совещания с различными социальными категориями населения оккупированной области. Обязательными их участниками были высшие чины «Белорутении» и «СС». Похороны казнённых белорусскими патриотами коллаборационистов и немецких местных руководителей превращались в дни национальной скорби и траура.

На свою службу немцы пытались поставить католическое и православное духовенство. Не все священники выдерживали давление оккупационных властей («Все люди грешны!»). Но в отличие от коллаборационистов большинство священнослужителей оказались достойными сынами белорусского народа.

Копируя Раду БНР, 27 июня 1943 года Вильгельм Кубэ разрешил создать «Комитет доверия при Генеральном Комиссариате» («Раду доверия»). На торжественном собрании, посвящённому этой дате он отмечал (перевод с немецкого): «Рада доверия будет административной комиссией, … будет совещательным органом при немецком управлении…» [ 4, с. 27]. После его смерти от рук белорусских патриотов (22 сентября 1943 года) новый генеральный комиссар генерального округа «Белорутения» Курт фон Готтберг 21 декабря 1943 года торжественно объявил о создании Белорусской Центральной Рады, которая по замыслам немецкого командования предназначалась для борьбы с партизанами. Строительство белорусского независимого государства для немцев было совершенно не актуальным. По всему видно, что они эту тему просто не обсуждали. В статут БЦР входили следующие положения (перевод с белорусского):

«I. Белорусская Центральная Рада является представителем белорусского народа, созданная в рамках дозволенного ему самоуправления…

  1. II. Белорусская Центральная Рада имеет задание мобилизовать все силы белорусского народа для уничтожения большевизма и присоединиться в этом к делу окончательного освобождения белорусского народа из-под ярма кровавого большевистского господства.

III. Белорусская Центральная Рада имеет право и обязанность вносить для этого немецкому руководству все соответствующие и необходимые предложения. В рамках поставленных ей задач она будет самостоятельно выражать и проводить все необходимые мероприятия в области социальной, культурной и школьной жизни…» [4, с. 36].

22 января 1944 года как хорошо разыгранный спектакль в Минске состоялось торжественное открытие Белорусской Центральной Рады, президентом которой был назначен немцами профессор Радослав Казимирович Островский. Имея польские корни уроженец Минщины Островский с юности занимался белорусским вопросом, был делегатом 1-го Всебелорусского съезда. В последующем, шарахаясь от белорусского национализма до членства в Коммунистической партии Западной Беларуси, с 1928 года он окончательно и бесповоротно стал яростным сторонником польских властей. В 1934 году даже избирался депутатом сейма Польши. С первых дней прихода немцев на землю Беларуси Радослав Островский «работает» бургомистром ряда белорусских городов. Проверенный на лояльность немцам, этот умный и образованный «белорусский» националист был идеальной кандидатурой на пост руководителя псевдопарламента «Белорутении».

Роль БЦР в округах сводилась к её представительству в сельской местности и оказанию помощи оккупационным властям в решении конкретных вопросов, которые диктовались Раде: оказание содействия гитлеровцам в вывозе мирного населения на работы в Германию, использование его на строительстве оборонительных сооружений…

БЦР – прикрытие немецкого геноцида против белорусов

Какие бы красивые восхваления ни произносились сегодня в адрес БЦР и её руководителей, какими бы демагогическими лозунгами о «возрождении» белорусского народа не пестрел текст декларации и слова из Статута БЦР о самостоятельном проведении мероприятий в области социальной, культурной и школьной жизни, на самом деле Белорусская Центральная Рада, как в своё время и Рада БНР, была национальной ширмой, за которой немецкие власти продолжали политику геноцида белорусского народа, начатую в июне 1941 года.

Белорусский писатель Алесь Адамович в 60-х годах прошлого века собрал показания солдат и офицеров карательных батальонов на территории Беларуси и записал свидетельства оставшихся в живых жителей сожжённых белорусских деревень. На их основании он выпустил «Хатынскую повесть», «Жестокую память Хатыней» и роман «Каратели (Радость ножа или жизнеописания гипербореев)». Политическая позиция Адамовича, как личности и человека, была сложной и противоречивой; её не всегда можно понять и оправдать. Но именно Алесь Адамович удивительным образом сумел донести до потомков страшную правду о гитлеровской оккупации Беларуси. После прочтения его работ возникают ассоциации, связанные с отмечаемым 27 января во всём мире днём жертв Холокоста. Разве миллионы погибших жителей Беларуси не заслуживают такого же уважения?

Приведeм рассказ Кот Марии Федоровны из деревни Большие Прусы Копыльского района Минской области: «Окружили нашу веску утром… Убили нас. А я все чую, как за печкой добивают соседей. И глаза открыла. Женщина целует ему левую руку, не дает кровать отодвинуть – там дети, а он бьет ее наганом по голове. Толкут кроватями тех детей. А они пищат, господи!.. А деревня вся горит, людей тащат кого откуда… а тут свиньи чавкают над обгоревшими хозяевами своими…» [5 , с. 432. 433].

Ещё можно привести показания солдата карательного батальона СС, уроженца деревни Неговля Кировского района Могилевской области Карасева Григория: «Я зашел в один дом и увидел в первой его половине убитыми женщину и мужчину. Проходя во второю половину, я увидел люльку, подвешенную на веревке к потолку, в которой лежал ребенок в возрасте примерно одного года. Был ли это мальчик или девочка, я не разобрался, выстрелил в упор из винтовки и убил его» [6, с. 144].

Нельзя не вспомнить и задокументированный членами Чрезвычайной государственной комиссии рассказ жителя поселка Малый Тростенец Головача П. Н. об убийствах немцами минчан во время оккупации: «В лесу Благовщина немецкие палачи убивали мужчин, женщин. стариков и детей, видел, как трупы убитых они складывали в заранее приготовленные траншеи… утрамбовывали их гусеничным трактором, затем снова клали слой убитых и опять утрамбовывали…» [2, с. 4]. Вот та «новая» Европа Гитлера, в которую стремились белорусские националисты 1941–1944 годов и которую прославляют ныне некоторые представители белорусской интеллигенции.

Примечательно, что Алесь Адамович выбрал эпиграфом своих работ английскую пословицу: «Чем выше обезьяна взбирается по дереву, тем лучше виден ее зад» [5, с. 209].

Белорусский писатель не только констатировал факты зверств немецких оккупантов и их прислужников-«иностранцев». В лице командира карательного батальона Оскара Дирлевангера он подробно исследовал философию и психологию создателей Европы в рамках гитлеровской Германии. Оскар Пауль Дирлевангер – доктор общественно-политических наук и по совместительству «психологический убийца и насильник детей» являлся оберштурмбанфюрером СС, служившим в то время в Беларуси. В конце войны Дирлевангер был уже обергруппенфюрером СС, что равнозначно званию генерал-лейтенанта. За руководство массовыми казнями гражданского населения он удостоился награждения четырьмя высшими наградами третьего Рейха.

Наследники Белорусской Народной Республики на службе гитлеровской Германии в 1941–1944 годах

Приводимая Адамовичем цепочка умозаключений заслуженного, хотя и временно опального за растление малолеток деятеля нацистской партии Оскара Пауля Дирлевангера однозначно указывает на ущербность потуг белорусских националистов создать с помощью Германии Гитлера некую белорусскую государственность.

Обратимся к тексту: «А чужестранцы, славяне и все прочие туземцы, как раз и не должны улавливать связь между вещами, логику наших приказов и поступков. Ни один не должен чувствовать себя в полной безопасности. Даже если всему подчиняется, все выполняет. Боги всегда правы! – единственное, в чем рабы должны быть уверены твердо. И ни в чем другом…» [6, с. 178].

Практической реализацией таких мыслей Оскара Дирлевангера было сожжение его батальоном 15 июня 1942 года даже «полицейской» деревни Борки Кировского района Могилёвской области вместе с прилегающими посёлками. Там в огонь были брошены наравне с местными жителями полицейские, немецкие осведомители и члены их семей (всего было уничтожено 2027 человек). За такой «эксперимент» он был удостоен очередной награды. Можно не сомневаться, что такая же участь ждала и Островского, и Кушеля, и Езовитова, и других верных немцам деятелей белорусского национального движения, которые по мере отпадения в них надобности планомерно уничтожались бы.

Основанием для таких утверждений явлется попытка украинских националистов объявить создание независимого украинского государства, которое в довоенное время за особые заслуги перед Германией было им обещано высшим руководством Рейха. Согласно этих обещаний после прихода немецких войск во Львов 30 июня 1941 года вечером этого же дня в самом престижном здании города под председательством видного члена ОУН Ярослава Стецько (Степан Бандера немцами был депортирован в Краков) прошло заседание Законодательного собрания Западноукраинских земель. Оно приняло Акт провозглашения «Суверенной Соборной Украинской Державы», которая будет сотрудничать с национал-социалистической Великой Германией Адольфа Гитлера, создающего новый порядок в Европе и во всём мире. Но гитлеровцам независимая Украина уже была не нужна.

12 сентября 1941 года ответственный сотрудник штаба Розенберга Ганс Кох встретился в Германии со Степаном Бандерой, Ярославом Стецько, Владимиром Стахиевым и потребовал отозвать Акт провозглашения независимости Украины. После их отказа они были арестованы, посажены в Заксенхаузен и вышли оттуда только в сентябре 1944 года. Многие члены ОУН в сентябре – декабре 1941 года были немцами арестованы и расстреляны. В этих целях была даже издана специальная директива команды Ц/5 полиции безопасности и СД за номером 12/41 от 25 ноября 1941 года, в которой требовалось бандеровцев после тщательного допроса уничтожать тихо «под видом грабителей» [7, c. 11]. В последующем, правда, некоторая их часть всё же сотрудничала с немцами в борьбе против СССР. Отправленные в концлагерь Степан Бандера, Ярослав Стецько, Владимир Стахиев содержались в весьма щадящем режиме. Однако это была чёрная метка деятелям национальных движений всех мастей: попытки играть с немцами в собственную независимость кончатся плохо.

А чем белорусские националисты для руководства гитлеровской Германии были бы лучше в случае каких-либо попыток с их стороны объявить суверенитет Беларуси? Ведь, в отличие от Украины, Адольф Гитлер и его окружение даже намёка не давали на создание независимого белорусского государства!

Наследники Белорусской Народной Республики на службе гитлеровской Германии в 1941–1944 годах

Столь же активно защищает сотрудников немецких оккупационных структур из числа белорусов доцент кафедры источниковедения исторического факультета БГУ Зинаида Антонович. Она считает, что руководитель Белорусского бюро пропаганды при министерстве пропаганды Германии Фабиан Акинчиц «…ставіў перад сабой неадназначную, на сённяшні момант вельмі актуальную мэту,  адраджэнне беларускай нацыі…» [8, c. 99]. Созданный им в 1943 году Союз Белорусской Молодежи был образован, по мнению госпожи Антонович, для «…супрацьстаяння ўплыву савецкай прапаганды, а таксама росту нацыянальнaй самасвядомасці і падрыхтоўкі кадраў для будучай беларускай дзяржавы» [8, c. 98]. Свои панегирики в адрес белорусских коллаборационистов госпожа Антонович произносила на конференции в Польском институте в Минске под аплодисменты поляков и «палякуючых» белорусов.

Ради утверждения истины надо отметить, что образование СБМ, Рады Доверия, Белорусской Центральной Рады вообще никак не увязывалось немцами с предоставлением белорусам независимости в любой форме. К примеру, немецкие генералы так объясняли цели создания Союза Белорусской Молодежи (перевод с немецкого): «Для того, чтобы избежать дальнейшего одичания молодежи, особенно ушедших из школ подростков, а также действий во враждебном немцам направлении, запрошено согласие главного командования Центральной армейской группы на образование молодежных организаций. Эта организация под местным руководством и немецким контролем должна объединить молодежь и, проводя спортивные и культурно-массовые мероприятия… оказывать на молодежь систематическое влияние в нужном для немцев духе… Преследуемая этим цель должна содержаться в строгом секрете…» [3, с. 26].

Наследники Белорусской Народной Республики на службе гитлеровской Германии в 1941–1944 годах

В Уставе «Саюза беларускай моладзі» (СБМ) было сказано буквально следующее:

«Беларусь и Беларускi народ павiнны атрымаць арыентацыю на Новую Эўропу, каб iсьці да яе разам з усiмi эўрапэйскiмi народамi пад правадырствам Велiканямеччыны. Дык жа ў гэтым кірунку павінна сяньня пачацца ўзгадаваньне беларускае моладзі.

Яна павiнна зразумець гiстарычны сэнс змаганьня супраць бальшавiзму и жыдоўства i ацанiць эпахiяльную ролю вялiкага нямецкага народу, які адчуў сiлу i адвагу ўзяць на сябе мiсiю крыжовага паходу супраць жыдоўска-бальшавiцкае навалы.

Асабліва моцна павінна яна усьведаміць сабе ўсё гістрычнае значаньне таго, что яна жывець у эпоху Адольфа Гітлера, Правадыра Новай Эўропы...» [9, с. 164 – 165]. Остаётся только спросить у госпожи Антонович: Почему послевоенная Европа, вплоть до настоящего времени, торжественно празднует разгром фашисткой Германии, а в ФРГ пропаганда гилеровских идей категорически запрещена?

Белорусская Краевая Оборона – защита Беларуси или предательство?

Особая тема коллаборационизма Беларуси – это Белорусская Краевая Оборона, батальоны которой ныне представляются как белорусская армия, сражавшаяся за белорусскую независимость и свободу белорусских земель против партизан и большевиков. Складывается впечатление, что скоро её основных участников станут выдвигать на звание «Героя Беларуси» …

Вот историческая хронология создания Белорусской Краевой Обороны. 23 февраля 1944 года генеральный комиссар генерального округа «Белорутения» фон Готтберг на основании предложений президента БЦР Радослава Островского подписал приказ о создании БКО. Начальником главного управления Белорусской Краевой Обороны при БЦР был назначен Франц Винцентович Кушель. Бывший польский офицер Фрац Кушель не был новичком на белорусских землях. В 1918 году он руководил белорусской молодёжной организацией в Ивенце, а с 1919 года входил в Центральную Белорусскую Раду Виленщины и Гродненщины. В последующем после, короткого ареста, Кушель преданно служил в польской армии на офицерских должностях вплоть до 1939 года. С июля 1941 года Франц Кушель уже подвизался в качестве штатного сотрудника немецких спецслужб. Последовательно занимая ряд должностей в военных структурах белорусских национальных организаций, он закономерно становится во главе Белорусской Краевой Обороны.

Немцы предполагали формировать её подразделения из добровольцев, но Радослав Островский настоял на всеобщей мобилизации. С разрешения немецких властей 6 марта 1944 года он издал приказ Белорусской Центральной Рады о мобилизации мужчин в возрасте от 1908 до 1924 годов рождения. От призыва освобождались районы, в которых активно действовала Армия Крайова (излучина реки Припяти и Лидский гебит). Все приказы президента Белорусской Центральной Рады, регламентирующие порядок призыва белорусов в БКО, заканчивались словами: «Хто не зьявіцца у вызначаным часе і месцы, будзе лічыцца здраднікам і пакараны надзвычайным судом, карай сьмерці [10, с. 1].

Белорусов поставили перед выбором: или иди служить к немцам под «белорусским» флагом, или — смерть.

Альтернатива – уйти в партизаны. Но они далеко, где-то в лесах, а немцы и полицейские — рядом, да и семьи не бросишь. По сути это был изуверский приказ, так как до бегства немцев из Беларуси оставалось совсем немного.

Белорусская Центральная Рада во главе с Островским проявила высокую организованность и знание психологии местного населения в деле создания батальонов БКО. По предложению президента БЦР даже предпринимались попытки отстранить немцев от призывной кампании, так как они брали взятки и освобождали белорусов от службы. Всего было сформировано 48 батальонов Белорусской Краевой Обороны общей численностью около 25 тысяч человек (в некоторых источниках называют другую цифру — 60 батальонов и 35 тысяч бойцов Белорусской Краевой Обороны). Когда называют цифру чуть ли не в сотни тысяч человек – это наглая ложь.

26 марта 1944 года их личный состав принял присягу, в которой он обязался действовать «бок о бок с немецким солдатом». Приказ главного управления БКО № 21 от 27 мая 1944 года указывал на необходимость согласования всех действий «отделов БКО» с полицейскими немецкими властями на местах. Командир батальона должен сообщать о своих намерениях начальнику жандармерии, а в окружных центрах – коменданту полиции [4, с.135].

Солдат и офицеров батальонов Белорусской Краевой Обороны сразу же бросили в бой против партизан. Они очутились между «молотом и наковальней»: идущие под конвоем немцев призванные в БКО белорусы стреляли в партизан (проявившего трусость мгновенно убили бы эсэсовцы), белорусы-партизаны — стреляли в них. Таким образом, Белорусская Центральная Рада официально развязала братоубийственную войну на белорусской земле за три месяца до изгнания оттуда немецких захватчиков.

Через некоторое время многие военослужащие БКО были замаранны кровью партизан и местных жителей. Их реорганизовали в полноценные немецкие соединения и перебросили на Восточный фронт против Красной Армии и в Италию. Но из-за низкой боеспособности частей Белорусской Краевой Обороны в последующем их использовали в Западной и Восточной Европе против местных борцов сопротивления. Так были сломаны судьбы тысяч белорусов. Во имя чего?

Ныне можно только гадать о целях, которыми руководствовались белорусские националисты, вовлекшие соотечественников в явную политическую авантюру с трагическими последствиями для большинства её участников. Кстати, через 1,5 месяца после бегства из освобождённой от немцев Беларуси Радослав Островский стал гражданином гитлеровской Германии…

Во время создания Белорусской Краевой Обороны на территории «Белорутении» произошли ещё два важнейших события, составляющие особою гордость современных белорусских евроинтеграторов – пвсевдовыборы в БРЦ и объявление ею независимости Беларуси 27 июня 1944 года.

Абсурд! 27 июня 1944 года в ходе победоносной наступательной операции «Багратион» советские войска уже освободили Глусский, Шкловский, Октябрьский, Чашниковский, Оршанский районы и продвигались к Минску – до освобождения столицы оставалось всего пять дней.

В сложившейся ситуации объявление независимости Беларуси под протекторатом Германии ставило Советский Союз в положение захватчика и поработителя, который якобы поступал вопреки воле белорусского народа о независимости…

Можно лишь предположить, что идея с объявлением независимости Беларуси 27 июня 1944 года принадлежала ведомству Гиммлера или Розенберга, ибо в тот момент она была совершенно не нужна белорусским националистам. В последующем – да! Но тогда – надо было спасать себя и «нажитое» на слёзах белорусов добро. Было не до того!

Таким образом, наследники Белорусской Народной Республики в 1941 – 1944 годах под белорусским флагом вели белорусов в немецкое рабство. А куда завлекают Республику Беларусь под бело-красно-белыми флагами последователи белорусских националистов времён второй мировой войны в союзе с «літвинамі» и «палякуючымі» белорусами?

Как в свое время члены Рады БНР и Белорусской Центральной Рады, так ныне и десятки их современных сторонников, в частности Леонид Лыч и Зинаида Антонович, стремяться обеспечить «европейский» выбор Беларуси путём повторения лозунга белорусских националистов 1941 – 1944 годов («Няхай жыве еднасць народаў Новай Эўропы») и формирования литвино-польских мифов и небылиц о витовтах, костюшках, калиновских, радзивиллах, булак-булаховичах, островских, акинчицах, гениюш и т. д. Но эти исторические личности, как правило, были или врагами белорусского народа, или пособниками его врагов и к генезису белорусской нации если и имели отношение, то в большинстве случаев отрицательное. Возводя в ранг национальных героев Беларуси известных исторических, общественных и политических деятелей других народов или недругов белорусов из их собственной среды, мы автоматически создаём проблемы для современной белорусской государственности.

Граждане Республики Беларусь должны иметь своих народных героев и собственную национальную историю, ибо только на её базе можно строить независимое белорусское государство.

  1. P. S. Данная статья является подразделом книги «Страницы политической истории Беларуси: Белорусская Народная Республика – правда и вымысел», в которой проанализированы наиболее резонансные аспекты 1-го Всебелорусского съезда и Белорусской Народной Республики.

Литература:

1.Лыч, Л. Нацыянальна-культурнае жыццё на Беларусі у часы вайны 1941-1944. – Вільня: Наша будучыня, 2011.

2.Сообщение Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников … в Минске. – М., 1944.

3.Туронак Ю. Беларусь пад нямецкай акупацыяй // Людзі СБМ; Беларусь пад нямецкай акупацыяй, 2008.

  1. 4. Соловьёв, А. О некоторых вопросах национальной истории Республики Беларусь… – Мн., 2005.
  2. Адамович, А. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 2… – Мн.. 1982.
  3. Адамович, А. Собрание сочинений в 4-х т. Т. 4… – Мн.. 1983.
  4. Сообщение Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистких захватчиков и их сообщников … – М., 1944.
  5. 8. Зінаіда Антановіч/ Асоба Фабіяна Акінчыца ў кантэксце часу//Знакамітыя мінчане: матэрыялы Беларуска-Польскай навук.канф., Мінск, 9 лістапада 2006г /Польскі Інстытут у Мінску. – Мінск, 2007.
  6. Туронак Ю. Людзі СБМ // Людзі СБМ; Беларусь пад нямецкай акупацыяй, 2008.
  7. Беларуская газэта, № 30, 15 красавіка, 1944.

Источник

Наследники Белорусской Народной Республики на службе гитлеровской Германии в 1941–1944 годах

TELEGRAM BARCAFFE

Адаптивная картинка
Картинка при наведении
 Спешите! Вам осталось до перехода на телеграм-канал "BarCaffe":  

Наследники Белорусской Народной Республики на службе гитлеровской Германии в 1941–1944 годах
5

Публикация:

не в сети 3 недели

Янус Полуэктович

Наследники Белорусской Народной Республики на службе гитлеровской Германии в 1941–1944 годах 4 932
Существующий одновременно в двух воплощениях — как администратор А-Янус и как учёный У-Янус.
Янус Полуэктович Невструев — единый в двух лицах директор института и политолог блуждающий в прошлом и будущем!
Комментарии: 21Публикации: 735Регистрация: 13-08-2019
Если Вам понравилась статья, поделитесь ею в соц.сетях!

© 2019 - 2024 BarCaffe · Информация в интернете общая, а ссылка дело воспитания!

Авторизация
*
*

Регистрация
*
*
*
Генерация пароля