7.
Стуков совершенно потерялся. Весь понедельник он слонялся из комнаты в комнату, доедал оставшуюся Маринину стряпню и держался в кармане за телефон, боясь пропустить её звонок. Утром пришло сообщение: «Сними бельё на балконе», и Стуков радостно бросился выполнять поручение. Это были несколько полотенец и его рабочая форма. От нечего делать он их даже погладил.
Когда стемнело, он уже еле держался на ногах от усталости. Однако заснуть не мог: только голова опустилась на подушку, как в ней поднялся такой шум, словно он лёг спать на взлётке военного аэродрома. Так бывало после трудных учений, и Стуков знал, что лучшее в таких случаях лекарство — сто граммов водки. Он сходил на кухню, плеснул себе в стакан и залпом выпил, закусив хрустящим огурцом из банки. Подумал: всё-таки здорово удаются Марине огурцы! — и плеснул ещё. Но даже после этого не смог заснуть в кровати, взял подушку и отправился на диван.
Проснувшись, не сразу понял, где находится, а когда понял, вдруг почувствовал себя старым и одиноким до слёз. Этого ещё не хватало! Стуков резко, как по тревоге, поднялся, быстро собрался, накромсал бутербродов и отправился на дежурство. По пути равнодушно подумал: там будет Чумак. Мысленно отмахнулся: «Да и шут с ней совсем!»
Чумак держалась вежливо и отстранённо, чему, наверное, следовало радоваться, если бы он был в состоянии. Приняв смену, он больше её не видел и за сутки немного отошёл. Затеплилась даже робкая надежда, что Марина успокоилась и вернулась. Эта надежда расцвела пышным цветом, когда, войдя в квартиру, он почувствовал знакомый аромат Марининого борща. Однако самой Марины по-прежнему не было — как и кота.
«Она вернётся! — убеждал себя Стуков. — Обязательно вернётся. Иначе зачем ей было приходить и готовить мне обед?» И он решил набраться терпения. Пообедал, отправил ей сообщение: «Спасибо», подождал ответа — его не последовало…
Вечером, не выдержав давящей пустоты дома, Стуков вышел во двор. Темнело уже довольно рано, а с наступлением темноты становилось и холодно, поэтому двор был пуст, если не считать парочки, прощавшейся у дальнего подъезда.
Когда Стуков сел на лавочку в глубине площадки и закурил, перед ним вдруг материализовался кот.
— Ааа, явился, чертяка!..
— Мррр, — отозвался Ёптать.
— Курить будешь? — Стуков протянул коту сигарету. Наверное, кот пожал бы плечами, но кошачьей анатомией они не предусмотрены, поэтому он отвернулся, зевнул и почесал за ухом. — Ну, как хочешь…
Стуков вернул сигарету на место и глубоко затянулся.
— Как она там? — он мотнул головой в направлении, где теперь обитала Марина. Кот промолчал, но приблизился и осторожно обнюхал ботинки Стукова, словно сомневался, стоит ли ему доверять. — Не скажешь? Ну и ладно…
Он огляделся в поисках урны, но не нашёл и растоптал окурок ногой. Ёптать коротко мяукнул, запрыгнул на скамейку и привалился к ноге хозяина. Стуков принялся чесать тёплое кошачье брюшко.
— Вот так-то, брат. Ушла! А ведь знал же, старый хрен, что нельзя колоться ни при каких обстоятельствах! Кто теперь пойдёт со мной с таким в разведку… Отвоевался, майор Стуков!
Помолчали. Отсюда было видно освещённое окно квартиры, где теперь обитала Марина. Стуков смотрел на это окно, плотно занавешенное малиновыми шторами, и гладил кота.
— Ты понимаешь, брат Ёптать, какая хрень. Я ж по молодому делу тоже, бывало, гусарствовал. Ну, так, ничего серьёзного. Сестричек в санчасти в угол зажимал, так они и сами не возражали. Тот ещё красавѐц был! Маринка не знает, ты, смотри, не проболтайся. Одна разведёнка вопрос ребром поставила — или я, или она! Я, говорит, к ней пойду, сама всё расскажу, раз ты не можешь. Я ей: только попробуй! Если Маринка меня бросит, то и тебе меня не видать, слово офицера! Ну, сходил к ней ещё разок-другой. Последний раз даже ничего не было. Она только сидела и плакала, поняла, что прощаюсь…— Стуков снова закурил. Помолчал, вспоминая. — Очень гадко было. Марина тогда только Женьку родила, Женька горластый был, жуть. Её шатало от усталости, исхудала, как тень… Но меня всегда встречала причёсанная, чистенькая! Жалел я её: засыпала, не успев ноги на постель поднять… Да…
Ёптать встал, потянулся и спрыгнул со скамейки. Стуков тоже поднялся.
— Ну что, может, домой? У меня килька есть! Как ты любишь, в томате…
Ёптать шёл рядом в нерешительности, словно обдумывая, как ему поступить. Когда поравнялись с родным подъездом, остановился, но внутрь не вошёл: потёрся о ноги Стукова, поурчал — и зашагал дальше.
© Виктория Травская
#котики #ЧтоПочитать #ВикторияТравская_Ёптать
Все книги автора: https://www.litres.ru/viktoriya-travskaya/
Художник — Мария Павлова