Впрочем сие худо-бедно известно. Зато почти неизвестно, что старообрядцы никогда не врут и не воруют. Во всяком случае, ещё недавно не врали и не воровали, от слова вообще.
Вот.
А пили и пьют ‒ как и прочие. Кто больше, кто меньше.
А кто и за чужой счёт. Но не частя. Ибо старообрядец и халява, в смысле выгода, редко сосуществуют вместе. И очень недолго.
К чему и приведу пример, что случился в глухой калужской старообрядческой деревне ещё при Хрущёве, и который я услышал от деда Вани моего уже в 80-х.
Как-то одному мужичку по прозвищу Путевашка захотелось выпить. Но ни денег на водку, ни водки у того не имелось. Причём, как сказано, никогда не имелось!
Ибо непутёвым Путевашка был ‒ страсть. Ни куры у него не неслись, ни свиньи не хрюкали, ни корова не мычала. Не, корова всё же мычала, но молоко давать периодически отказывалась. И свиньи у него тоже водились, но до часа убоя не доживали. И цыплята иной раз по двору бегали, но подрасти до яйценоскости из-за лис не поспевали. Вот тот и перестал со скотиной заморачиваться. Лишь на колхозную зарплату существовал и с огорода. Путевашка, одним словом.
А у его соседа было и то, и сё, и прочее. И в избытке. Но тот этому не давал из-за какого-то застарелого межевого конфликта, да с обычным в таком деле рукоприкладством. Короче говоря ‒ враждовали.
Зато смекалист был Путевашка, как говорится, дай бог каждому.
И вот захотелось ему выпить. Видимо, праздник какой-то был. Ну и залез к соседу в сарай, поймал курицу, свернул ей голову и домой уволок.
Своровал, как бы.
Ан, с выводами спешить не будем, ибо староверы, как выше сказал, не воруют. Никогда.
Курицу Путевашка ощипал, разделал, пожарил, после чего и припёрся к соседу со сковородкой в руках и курочкой в золотистой корочке на ней. Сунул тому под нос и говорит: «Во, мириться пришёл! И закусь есть! Ан, с водкой ‒ цокнул языком ‒ проблема».
Сосед подобрел. Тут же простил Путевашке межу с мордобоем, велел жене накрыть на стол, а сам из шкафчика достал бутылку.
Ну и сидя, выпивают, празднуют праздник и замирение.
Разлив по последней тот этого вдруг и спрашивает: «Слышь, сосед, а курица-то у тебя откель? Своих-то, вроде как, не водится…?»
И Путевашка как истинный старовер, которые, напоминаю, никогда не врут, признался, как на духу: «Так то ж, сосед, твоя курочка ‒ вздохнул ‒ была…»
И по щеке потекла слеза искреннего раскаяния.
Сосед хмыкнул. Задумался. Потом поднялся. Подошёл к шкафчику, достал другую бутылку…
А так и замирились. И даже задружили.
А деревня потом ещё тридцать лет со смехом поминала, как Путевашка курицу украл.
Ибо других краж деревенские не знали.
***
Публикация:
