В 1920 году в рамках мирной Парижской конференции был подписан договор о Шпицбергене, закреплявший суверенитет Норвегии над архипелагом, но при этом подчеркивавшей особый статус Шпицбергена – заключавшийся например, в том, что помимо Норвегии осуществлять научную, коммерческую и научно-исследовательскую деятельность на этих арктических островах, могло и любое другое государство.
Предыстория подписания этого договора была довольно интересной.
Шпицберген был предположительно впервые обнаружен викингами или поморами в XII веке, а с 1194 года упоминается в норвежских летописях. «Бесспорно» острова были открыты и задокументированы в 1596 году голландцем Виллемом Баренцем, который дал главному острову название Шпицберген, что в переводе обозначает «острые горы». Примерно в то же время архипелаг появился и на русских картах под названием «Святые русские острова». Через несколько лет претензии на Шпицберген заявили Англия и Дания. Вскоре после «официального» открытие в этих краях начал развиваться китобойный промысел – в XVII – XVIII веках Шпицберген был основной базой китобоев разных стран. В 1765-1766 годах Михаил Ломоносов организовал две морские научные экспедиции к берегам Шпицбергена, но суровый климат не позволил тогда организовать там постоянного русского поселения.
После того, как китобойный промысел пришёл в упадок, Шпицберген на протяжении более ста лет был фактически заброшен и считался ничейной территорией. Новая волна интереса к архипелагу началась в конце XIX века, когда круглогодичный доступ к морским портам и относительно мягкий климат сделали Шпицберген основной базой для полярных экспедиций. В это время основными претендентами на этот архипелаг являлись Норвегия и Российская Империя. Несмотря на наличие постоянных поселений на архипелаге, суверенитет Норвегии над Шпицбергеном был закреплён только в 1920 году, когда США, Великобритания, Норвегия, Швеция, Голландия и еще ряд стран подписали в Париже Шпицбергенский трактат. Норвежцы спешили закрепить за собой спорные территории в отсутствие главного соперника (Российской Империи), что и определило беспрецедентные условия договора – по соглашению, несмотря на суверенитет Норвегии, все страны-участницы трактата сохраняли право на добычу и разработку полезных ископаемых на архипелаге. В 1935 году к соглашению присоединился и СССР.
После войны добыча угля на Шпицбергене вышла на новые масштабы и осуществлялась силами норвежских компаний и советского Арктикугля, который выступал также как основной представитель Советского Союза в Заполярье. При этом, несмотря на суверенитет Норвегии, советское влияние на Шпицбергене было намного больше – так в 80-е годы на Шпицбергене проживало более 2000 советских граждан, и всего около 1000 норвежцев (сейчас – 1800 норвежцев и 500 российских граждан), в наших посёлках Баренцбург, Грумант и Пирамида (последние два ныне заброшены) выполнялись масштабные угольные разработки – действовали уникальные шахты и подземные железные дороги. К концу 1980-х угольные запасы на Шпицбергене значительно истощились, и норвежское правительство переориентировало архипелаг на развитие туризма и экспедиционно-научной базы: в настоящее время экономика Шпицбергена на 100% прибыльна и самоокупаема. Арктикуголь же с подобной задачей справиться не смог, посёлки Грумант и Пирамида были законсервированы, и в постсоветский период единственный наш посёлок Баренцбург датируется из госбюджета. По сравнению с советскими временами Баренцбург пришёл в упадок. А с 2006 года посёлок добывает уголь и вовсе исключительно для собственного потребления.
Таким образом, в настоящее время смысл нашего Баренцбурга на Шпицбергене уже исключительно геополитический – продолжение хоть какого-то российского присутствия на норвежском арктическом архипелаге с особым статусом. Баренцбург сейчас – исключительно убыточное дотационное поселение: частный российский бизнес здесь практически не развит, туристическая привлекательность из-за отсутствия инфраструктуры и отсутствия дороги к международному аэропорту и норвежскому Лонгйирбьёну практически отсутствует, а государственная собственность находится в упадке, используется крайне неэффективно и требует постоянных затрат как на содержание, так и для сохранения юрисдикции (норвежские законы устанавливают максимальный срок заброшенности объектов). В настоящее время периодически выдвигаются прожекты по дальнейшему развитию российских поселений Шпицбергена, восстановлению инфраструктуры и будущей экономической окупаемости наших поселений здесь, но в действительности до этого еще очень и очень далеко. А пока же наш теплоход заходит в Грёнфьорд – остановки в Баренцбурге не будет, но мы пройдём очень близко от берега.
1. Итак, посёлок Баренцбург – центр геополитического присутствия России на Шпицбергене.
2. Аэродром Баренцбурга принимает исключительно вертолеты:
3. КрАЗ и МАЗ на берегу воспринимаются с непривычки довольно необычно.
4. Центр Баренцбурга и православная церковь.
5.
6. «Наша цель – коммунизм!». А в правом нижнем углу, если присмотреться, виден памятник Ленину – самый северный в мире! :)
7. Сейчас Баренцбург добывает уголь исключительно для собственного потребления:
8.
9.
10. На улицах российского посёлка:
11. Ещё несколько общих кадров – и мы покидаем фьорд, прощаясь с Баренцбургом.
12.
13.
14.
Хочется верить, что когда-нибудь в будущем этот российский посёлок Шпицбергена превратится из заброшенного и по сути никому не нужного в нормальное цивилизованное экономически развитое самоокупаемое поселение, благо пример норвежских посёлков Шпицбергена показывает, что это вполне возможно.
15. Теплоход же, прежде, чем попрощаться со Шпицбергеном и начать обратный путь на юг, еще около часа идёт Исфьордом. До чего ослепительный день! До чего яркое солнце! До чего красиво!
16.
17.
18.
19.
20.
21.
Публикация:
