Николаю Васильевичу Гоголю очень не повезло. Довелось ему жить в те времена, когда никто ни о каких самостийных и древних украинцах слыхом не слыхивал. А саму Украину, как и надо было, считали окраиной Земли Русской, или же Малороссией, то есть Малой Русью.
Вот не знал Николай Васильевич, насколько прекрасна и певуча истинная украинская мова, которая была собрана буквально как творение доктора Франкенштейна из малороссийского наречия языка русского, щедро разбавленного германской и польской лексикой, видимо, для того, чтобы показать свою близость к Европам. Кстати, насчёт «прекрасна и певуча» — конечно же, ирония, так как вы сами прекрасно помните, что получилось у доктора Франкенштейна.
Ох, не в те времена угораздило родиться Николай Васильевичу. Не придумали тогда ещё эту современную Украину. Никому и в голову не приходило что-то там выдумывать: просто Русь, просто Россия. И диалект русского языка, красивый, мягкий, но всё же — диалект. А вот если книжки писать – уж извольте – для этого есть литературный русский, которым Гоголь владел в абсолютном совершенстве.
На самом деле, современная Украина должна люто и искренне ненавидеть Гоголя. Просто по тому факту, что писал он абсолютную правду и называл всё своими именами. И во всём том, что он писал, места для того, что сейчас называют «Украиной», попросту не было. Додуматься до такого никто не мог, а если бы какой-нибудь путешественник из будущего рассказал о том, что произойдёт через определённое количество лет, то наверняка загремел бы в лечебное заведение для скорбных умом. Да и рассказывал Гоголь о том, что впоследствии станет Украиной, очень правдиво и едко, ничего не скрывая и не приукрашивая. И какие роскошные персонажи у Николая Васильевича! Наверное, многие до сих пор в них себя узнают.
Но всё-таки Гоголь всегда считался писателем украинским. Нас так в советские времена учили, вот просто настаивали на этом. И никто не задумывался, почему он всегда писал на том языке, который в нынешней Украине оказался под фактическим запретом.
А вот на Украине современной эту ошибку решили исправить, причём очень своеобразно. Произошло это не в славные постмайданные годы, когда страну накрыла беспощадная всеобъемлющая гидность, а ещё в относительно далёком 1998 году, когда украинизация уже вроде бы и была, но относились к ней пренебрежительно – чем бы дитя не тешилось, лишь бы… А вот украинизаторы верили и ждали, что их час придёт, и готовились к этому серьёзно и основательно. И поэтому перевели великое произведение украинского писателя Николая Васильевича Гоголя «Тарас Бульба» на… украинский язык. Сделал это некто Иван Малкович.
Ох, спасибо Мирославе Александрове Бердник за те фрагменты перевода, что она любезно опубликовала. Это – нечто. И стоит того, чтобы некоторые из них процитировать.
Гоголь: «…бурса составляла совершенно отдельный мир: в круг высший, состоявший из польских и русских дворян, они не допускались».
Малкович: «бурсаки гуртувалися в зовсім осібну громаду: до вищого кола, з польских та укрїнських шляхтичів, їм було зась».Гоголь: «И витязи, собравшиеся со всего разгульного мира Восточной России, целовались взаимно».
Малкович: «І лицарі, що зібралися зі всієї широкої України, чоломкались один з другим».Гоголь: «Тогда весь юг, все то пространство, которое составляет нынешнюю Новороссию, до самого Черного моря, было зеленою девственною пустынею».
Малкович: «Тоді увесь наш південь, увесь той простір, аж до самого Чорного моря був неторканою зеленою пустелею».
Замечательно ведь, да? Всего-то делов – подменить русское на украинское, а ненавистную Новороссию так вообще заменить каким-то абстрактным «простором». И всё – Гоголь становится чисто украинским писателем, полностью вписывающимся в концепцию современной Украины! И не надо говорить о том, что сделанное украинским переводчиком Малковичем – настоящее преступление против культуры, ибо политическая целесообразность гораздо важнее.
На самом деле – это высшая степень воровства – воровство у самих себя. Такое вряд ли придёт в голову даже в самых воспалённых и безумных фантазиях. Но современные политические украинцы смогли и это. И если разобраться – в этом нет ничего сложного. Просто сначала надо отказаться от своей настоящей культуры, от своих корней, от своего родства. Надо стать манкуртами. А вот уже потом…
Украинская культура существует. И она великая на самом деле. Только проблема в том, что эта культура – часть огромной общей русской культуры, а это напрочь ломает, уничтожает весь концепт современной Украины, смысл существования которой – быть АнтиРоссией. И поэтому необходимо выдумать и свою культуру, и свою историю. Это комично, глупо и абсурдно. И ещё – это убийственно. Потому что нет ничего хуже, чем убить, уничтожить свою культуру, чем «новые украинцы» и занимаются. Следствие у этого может быть только одно – отсутствие у народа и страны будущего. Но это никого и не волнует, ибо проект АнтиРоссия создан на вполне определённый срок и с определёнными задачами.
А после – хоть трава не расти.
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ
Публикация:
В середине двухтысячных годов на православной выставке в Киеве мы познакомились со студенткой Женей — филологом-украинистом. Она рассказала, что на недавней международной конференции украинский язык был признан самым красивым в мiре. Гоголь вызывал у Жени недоумение — она не знала, украинским или русским писателем его назвать: «Родился и учился здесь, жил и писал там». На мой вопрос о том, каких поэтов изучают филологи-украинисты, она ответила: «Ну… Тараса Шевченко. Других поэтов такого рода… У них там всё «думы»… Деревня, бедность, горькая доля…»
По моей просьбе Женя купила для меня книгу своего любимого поэта — Павло Тычины («Раннi збiрки»). Точно помню, что книга была довольно дорогой, что обложка (в том числе портрет автора) была жёлто-голубого цвета и что тексты были на украинском языке, с параллельным переводом на английский. На русский приходилось переводить уже самостоятельно.
Но в целом общение с Женей было дружеским, никто из нас не пытался разжечь «межнациональную» рознь. Пытался разжечь её только один посетитель выставки, который был уверен, что все русские ненавидят украинцев, называют их только хохлами и говорят «на Украине», а не «в Украине», потому что хотят попирать её (Украину) ногами (мой пример с выражением «на Урале» его не убедил). Такой человек встретился мне впервые и сильно меня поразил. Его, в свою очередь, поразила моя неосведомлённость в национальном вопросе, и он даже сделал вывод о том, что не все русские такие, как он думал.
Это была одна из моих последних поездок в Киев…
Когда-то в юности была у меня книжка Михайлы Коцюбинского «Тени забытых предков» на языке оригинала, и время от времени открывав её, я можно даже сказать, наслаждался певучестью украинского языка. Одни имена коров Жовтаня и Голубаня чего стоят!
Міг би розказати і про русалок, що гарної днини виходять з води на берег, щоб співати пісень, вигадують байки і молитви, про потопельників, які по заході сонця сушать бліде тіло своє на каменях в річці. Всякі злі духи заповнюють скелі, ліси, провалля, хати й загороди та чигають на християнина або на маржину, щоб зробити їм шкоду. Не раз, прокинувшись уночі, серед ворожої тиші, він тремтів, сповнений жахом.
Весь світ був як казка, повна чудес, таємнича, цікава й страшна.
Тепер він вже мав обов’язки — його посилали пасти корови. Гнав в ліс своїх жовтаню та голубаню, і коли вони потопали в хвилях лісових трав та молодих смеречок і вже звідти обзивались до нього, як з-під води, тужливим дзвоном своїх дзвінків, він сідав десь на узбіччі гори, виймав денцівку (сопілку) і вигравав немудрі пісні, яких навчився од старших. Однак та музика не вдовольняла його. З досадою кидав денцівку і слухав інших мелодій, що жили в ньому, неясні і невловимі.
Мог бы рассказать и про русалок, выходящих в погожие дни из воды на берег, чтобы петь песни, придумывать сказки и молитвы, об утопленниках, которые после захода солнца сушат бледное тело свое на речных камнях. Всякие злые духи населяют скалы, леса, ущелья, хаты и огороды и подстерегают христианина или маржину, чтобы причинить им вред.
Не раз, проснувшись ночью среди враждебной тишины, он дрожал, объятый страхом.
Весь мир был как сказка, полная чудес, таинственная, влекущая и страшная.
Теперь у него уже были обязанности — его посылали пасти коров. Гнал в лес своих Жовтаню и Голубаню, и когда они утопали в волнах лесных трав и молодых пихточек и уже оттуда откликались, как из-под воды, печальным звоном своих колокольцев, он садился где-нибудь на склоне горы, доставал денцивку (сопилку) и наигрывал немудреные песни, которым научился у старших. Однако эта музыка не удовлетворяла его. С досадой бросал дудочку и слушал иные мелодии, жившие в нем, неясные и неуловимые.
Украинский язык мне тогда казался детским в сравнении с русским языком. Смешным и наивным. Удивительное дело, но такое же чувство вызвал русский язык у одного моего украинского знакомого, выросшего на мове, когда он впервые услышал московскую речь. Она ему показалась такой же детской, как мне украинская.
Прийшовши до себе і вздрівши знайомі місця, він заспокоївся трохи. Здивований, наслухав якийсь час. Пісня, здавалось, бриніла вже в ньому. Він вийняв денцівку. Зразу йому не йшло, мелодія не давалась. Починав грати спочатку, напружував пам’ять, ловив якісь згуки, і коли врешті знайшов, що віддавна шукав, що не давало йому спокою, і лісом поплила чудна, не відома ще пісня, радість вступила у його серце, залляла сонцем гори, ліс і траву, заклекотіла в потоках, підняла ноги в Івана, і він, пожбурнувши денцівку в траву та взявшись у боки закружився в танці. Перебирав ногами, ставав легко на пальці бив босими п’ятами в землю, щібав голубці, крутився і присідав. «Є мої кози… Є мої кози…»— щось співало у ньому. На сонячній плямі полянки, що закралась в похмуре царство смерек, скакав біленький хлопчик, немов метелик пурхав зі стебла на стеблину, а обидві корови — жовтаня і голубаня, просунувши голови межи галузки, привітно дивились на нього, жуючи жуйку, та зрідка дзвонили йому до танцю.
Тіні забутих предків — Михайло Коцюбинський, читати повністю текст твору онлайн. УкрЛіб : Українська Бібліотека (ukrlib.com.ua)
Очнулся и, увидев знакомые места, успокоился немного. Удивленный, прислушивался некоторое время. Песня, казалось, уже звенела в нем самом. Он достал денцивку. Сперва не выходило, мелодия не давалась. Начинал играть сызнова, напрягал память, ловил какие-то звуки, и когда, наконец, нашел то, что давно искал, что не давало ему покоя,— и по лесу поплыла странная, никому еще не известная песня, радость проникла в его сердце, залила солнцем горы, лес и травы, заклокотала в потоках, заставила Ивана вскочить, и он, забросив денцивку в траву и подбоченясь, закружился в пляске. Перебирал ногами, легко поднимался на цыпочки, бил босыми пятками о землю, откалывал разные фигуры, вертелся и приседал. «Есть мои козы… есть мои козы…» — что-то пело в нем. На солнечном пятне полянки, закравшемся в хмурое царство пихт, прыгал русый хлопчик, словно мотылек порхал со стебля на стебель, а обе коровы — Жовтаня и Голубаня,— раздвинув головами ветки, ласково глядели на него, жуя жвачку да изредка позванивая колокольцами в такт его танцу.
Читать онлайн «Тени забытых предков» автора Коцюбинский Михаил Михайлович — RuLit — Страница 2