– Кража – это тайное хищение чужого имущества, а грабёж – открытое, когда потерпевший видит того, кто совершает противоправное деяние. Ну а разбой – тот же грабёж, но с использованием физической силы или какого-либо оружия.
– Именно! А кроме того тут, на этой самой улице ночью была совершена кража продуктов питания из ларька. С чего начнём?
– Грабёж – интереснее.
– Согласен. Да и более резонансен. Однако ларёк ближе. Вон он, в ста метрах от нас. С него начнём. Дабы шпильки твои излишне не истаптывать. Ну и ноги наши. Фабула же преступления такова. Утром ларёчник обнаружил взломанной дверь ларька и пропажу продуктов питания, а именно нескольких коробок шоколада, конфет и жвачки, трёх упаковок лимонада, фруктов по мелочи, коробки презервативов и бутылки шампанского. На основании чего наше с тобой начальство и решило, что кражу совершили несовершеннолетние. Почему и расписало материал нам, борцам с подростковой преступностью, а не оперу, за которым закреплён этот участок.
– Отпечатки имеются?
– Да. Но толку с них для нас − никакого. Во всяком случае, нам с тобой, как операм, стремящимся раскрыть преступление по горячим следам, они точно не помощник. Отпечатки нужны следакам, дабы закрепить уголовное дело в процессе его подготовки к передаче в прокуратуру и суд. И это в том случае, если мы с тобой раскроем это преступление. Вопросы есть по фабуле?
– Нет. Согласна, что тут поработали пацаны. Группой, примерно, три-четыре-пять человека. Один на стрёме был, другие выносили. Живут, скорее всего, где-то рядом.
– С первым – согласен. Со вторым – не факт. В городе и около есть три детдома. Ребята там – огонь. Ночью сбегают, бомбят что хотят и где хотят, а под утро возвращаются тишком. Плюс, могли и цыганята поработать, из двух общин цыганских. Ну и местные тоже.
– Фига-се! Глухарь?
– Пока – да! Однако, с учётом того что детдомовские и цыганята в этот район ранее не забирались предполагаю, что кражу совершили местные. Откуда и вопрос тебе: коль список похищенного весьма велик, то где всё то может находиться?
– По домам вряд ли понесли. И до частного сектора далековато. Значит… здесь где-то?
– Тоже так думаю. Более того. Полагаю, что прямо здесь и находится, где стоим.
– Так мы ж − на улице, на открытом месте…
– Под ноги глянь!
– Смотрю, ничего подозрительного. Разве что… люк канализационный?
– Да!
Поднимаю булыжник и несколько раз гремлю по крышке люка:
– А ну, по-одному на выход!
И ещё несколько раз, посильнее.
Через полминуты крышка съезжает в сторону. Из лючка показалась чумазое лицо пацанёнка лет двенадцати.
– Молодец, – говорю тому, − что сам открыл. Вылазь без спеху! И прочих кликни! И выноси, что не съели и не выпили!
Практикантка замерла рядом в оцепенении и изумлении.
Протягиваю ей рацию:
– На, кричи дежурному, его позывной “Кудрово”, твой – “Практикант”, что находишься на улице Калинина возле ларька, ночью ограбленного, что кража та раскрыта и что тебе нужна следственно-оперативная группа. Ну и кто-либо из ОППН, поскольку тут малолетки до четырнадцати лет.
А сам думаю: “Четыре – ноль!”
***
Конец второй части
Публикация:
