«Почему я такая дура» – вбила Лемтюгова в поисковик риторический вопрос и нажала «Найти». Оказалось, что этот вопрос волновал очень многих, но ответа на него интернет не давал. Лемтюгова закрыла ноут и ещё раз проверила сообщения в телефоне. Все 397 штук были даже не доставлены. Значит, он её заблокировал. Значит, её Мась ушёл навсегда. И уже не её. Лемтюгова откинулась к стене и оглядела пустую безмасечную квартиру.
Они вместе её купили. На дальних ебенях, на последнем этаже старой панельной многоэтажки, с какими-то алкашами вокруг. Но зато свою. Это было правильным решением, сказал тогда Мась. Потом на отложенные деньги они сделали киргизами ремонт. С ним можно было подождать, конечно, и сгонять в кои-то веки на Шри-Ланку, но Мась сказал, что это будет неправильно. Тем более, на Шри-Ланку лучше лететь не в сезон, когда отели и перелёты дешевле. Мась был голова.
А она – дура. Надо же было так вляпаться – поцеловать на корпоративе коллегу Ремчука. Ну блин, даже не взасос. Настроение, эйфория, шарики, пляс под шальную императрицу. Как-то само собой – чмок и всё. Но это сфотографировал коллега Плюсов. Запостила коллега Веремко. Лайкнул Петрушевич. Увидел Мась. Ёбаные шесть рукопожатий.
– Это неправильно. – сказал Мась, собрал свои рубашки, гантели, любимую кружку и свалил. Что гантели унёс – это хорошо. Опять будут целыми мизинцы на ногах. А что сам ушёл – плохо. Мизинцы педикюрить больше не для кого.
За стеной послышался шум. Видимо, алкаши получили инвалидное пособие, подумала Лемтюгова и потянулась к наушникам. Но шум был не алкоголическим. Он не складывался из ссоры, Лепса и поговорок о промежутках между первой и второй. Скорее, это был свист приближающейся мины. Лемтюгова оглянулась – дурацкий рисунок на обоях (выбранных Мааааасем!!!) почему-то мерцал ярко-оранжевым светом. Свист уже закладывал уши. Лемтюгова предусмотрительно шмыгнула в угол. Стена стала полупрозрачной, и из неё влетело что-то железное, со звонким бряцанием грохнулось на пол и тут же вскочило на железные ноги. От него отделилась круглая плоская железяка и покатилась к Лемтюговой, у прижатых ног которой рухнула плашмя. На железяке был выгравирован зажмурившийся лев.
– И это всё, что ты можешь, ублюдина зелёная?! – вскричало что-то на железных ногах, лихорадочно тыкая в стену длинным копьём. В полумраке комнаты Лемтюгова разглядела это что-то – напоминающее робота, неправильно сваренного из всего, что нашли на свалке: грязное, помятое и поцарапанное.
– Ну хватит уже! – крикнуло копьё. – Ты в стенку молотишь, малахольный!!
– Действительно… – ответило железное существо и подняло забрало, обнажив человеческие глаза и часть поломанного носа. – А где это мы, собственно?
Существо осмотрелось и стремительно поскрежетало в сторону окна.
– Окно! Ааааа!!! Мы наверху башни!! Бля, а где щит. Щииииит!!
– Я здесь! – лев на щите приоткрыл один глаз и уставился на Лемтюгову. – Командир, здесь какая-то женщина!
– Да ладно! – обрадовался «командир». – Ёпта, мы в чертогах! Вы где, мадам? А вижу. – Он перешёл на пафос – Это… Позволь представиться, о лунноликая… ээээ…
– Бругильда, болван. – подсказало копьё.
-…Да. Бруги… – железный всмотрелся в испуганное лицо Лемтюговой. – Ты не Бругильда. Не понял. Вы кто, женщина?
– Лемтюгова. – пролепетала та. Существо сняло шлем, под которым была косматая макушка, плавно переходящая в редкую нечёсаную бородёнку. Это был определенно человек. Который протянул руку.
– Рыцарь Пизюк, здаров. Ты прислуга? А принцесса где? В палатах дрыхнет? Иди буди её, мажьте морды и за мной.
– Я не прислуга! И нет тут никаких принцесс! – слабо огрызнулась Лемтюгова и включила свет. Это произвело эффект. Рыцарь с копьём и щитом оглянулись вокруг.
– Где мы вообще?! – вопросил Пизюк в потолок. – Так. Кто что помнит? Потому что меня подвырубило чутка, когда это пидор хвостом вдарил.
– Я помню, как мы летели по какому-то яркому тоннелю. – сказал щит.
– Ну какому тоннелю! – ответило копьё. – Это была как… как пещера типа.
– Я так и сказал! В пещерах тоннелей не бывает, что ли?
– Вот откуда там яркие тоннели, позволь спросить, умник?!
– Если расставить факелы, например, или выход из пещеры вверх, то в солнечную погоду…
– ДА КТО ВЫ ВСЕ ТАКИЕ?! – оборвала научную копье-щитовую дискуссию Лемтюгова.
– Я ж говорю – я рыцарь, подошёл к башне, как положено, а эта падла пернатая сверху, понимаешь, неожиданно так…
– Ага, нападение крылатого чувака сверху это конечно неожиданно.
– Мля! Копьё! Почему ты меня перебиваешь постоянно, я не пойму?! Откуда эта черта уёбищная? Как только я начинаю что-то рассказывать, тебе вот всегда надо вставить…
– Можно не сбиваться? – попросила Лемтюгова.
– Да, извини. Я лучше нарисую. Смотри, вот башня…
– Вы царапаете копьём ламинат! – вскрикнула Лемтюгова. Но затем вспомнила, как Мась кропотливо его укладывал, и добавила, – но продолжайте.
– Ага. Башня. Сверху окно, там принцесса ебаная, всё как положено. И тут этот дракон, матёрый такой драконище…
– Это крест какой-то, а не дракон.
– Копьё, ну бля! Я ж схематично! Короче, он такой хвостом хуяк! Латы мне поцарапал…
– А я говорил! – заныл щит. – Вот так, напролом – это неправильно! Нам нужно было подготовиться лучше, купить какое-то оборудование для скалолазания, разработать чёткие пути отхода! Я же говорил! Го-во-рил!
– Заткнись, а? – ответил рыцарь и направился к стене. – Короче ладно. Пошли домой. Завтра на работу. Ты это… извини, что ли.
Пизюк скрылся в стене. Лемтюгова запустила своё сердце и бросилась к стене. Несколько минут прослушала удаляющуюся перпалку: «И куда тут, блять, идти?! А я говорил, что это пещера! Какая пещера – это вылитый тоннель! Заткнитесь оба!!!». Потом она вбила в поисковик «откуда в квартире рыцарь», но ничего кроме пары порно-роликов не обнаружила. Интернет не знал (да и откуда?), что дизайнер «Саратовских обоев» в творческом порыве нарисовал рисунок, совершенно случайно совпавший с Руной, Открывающий Портал Между Двумя Мирами. Или Тоннель. Или Пещеру.
…Второй раз рыцарь Пизюк сотоварищи появился через 17 ночей, когда Лемтюгова ела в кровати курицу. Потому что её бросил второй Мась – красавец-веган, как и его мать. Он нашёл под кроватью сосисочный полиэтилен. Это было неправильно и подло – Лемтюгова обещала этого не делать. На её 1280 сообщений он никак не реагировал.
– Вот ты где, сука!!! На! На!! На!!! – вскочивший Пизюк замолотил копьём в диван.
– Опять вы?! – вскрикнула Лемтюгова, отряхиваясь от поролоновых кишок почившего дивана.
– А?! Аааа. Здарова, Лемтюгова. А я это… Спинка дивана. На гребень похожа просто. Извини.
– А я говорил…
– Слушай, щит, ещё раз скажешь «а я говорил» – сдам на цветмет, понял?!
– Давно пора.
– Тебя, копьё, никто не спрашивает. Лемтюгова, а у тебя пластыря нету? Эта тварь меня за руку тяпнула, через латы…
– Щас в аптечке посмотрю..
– Благодарствую. Ооооо! Курятинка! Ты доедать будешь?
…Постепенно Лемтюгова стала привыкать к ночным межпространственным визитам. Пизюк иногда задерживался – вставлял обратно вывихнутую руку, приматывал скотчем острие вопящего от боли копья или пользовался ватерклозетом. Часто они просто беседовали: Лемтюгова рассказывала ему об очередном ушедшем Масе (очаровательном стоматологе с загоном про трёхминутную чистку зубов; брутальном фитнес-тренере с ненавистью к западной телепродукции; красавце-девелопере с докторской степенью по перфекционизму). Пизюк болтал о своём мире и философствовал о своём месте в нём, лёжа на кровати в своих погнутых латах. Копьё сворачивалось змеиными кольцами на щите и дрыхло до утра, сарказмируя направо и налево даже в глубоком сне. На щит иногда снисходила безумная храбрость, и он принимался читать стихи собственного сочинения, отчего награждался многократным «заткнись!».
– Пойми, я без принцессы никто. – рассуждал рыцарь Пизюк. – Ноль. Говно с копьём.
– А кроме принцесс никого нет, что ли?
– Есть, но… Принцесса ж это карьера. Без неё никуда не берут. У меня так всё есть – армейка, права «В», высшее… Но это так – в магаз охраной. А у каждой принцессы есть дракон. А то и несколько. Не бывает принцесс без драконов. Хочешь получить принцессу – победи её драконов.
– А какие они – драконы? Огнедышащие?
– Неееее, ты чё. Обычно кусаются, царапаются, камнями бросаются, землёй. Огнедышащие – это небывалая хрень. Принцесса должна быть пиздец какая вся из себя принцессная.
– И рыцарь соответствующий.
– А не пошло бы ты, копьё, на хуй!
…Прошло полгода. Лемтюгова рассталась с Масем-28, а рыцарь Пизюк всё никак не мог обзавестись Бругильдой.
– Я почти долез, сука!! Еще чуть-чуть – и рукой бы до подоконника…
– Ну какое там, ты даже до середины не добрался, брехло!
– Копьё! Я не понимаю, ты на моей стороне или нет?! Из тебя психолог, как из говна солнце! Нет чтоб поддержать, стимулировать как-то! Привет, Лемтюгова! А чо ты делаешь?
– «Игры Престолов» смотрю, ложись. Это сериал такой. Пиво будешь?
Рыцарь Пизюк удовлетворённо рухнул в своих латах на кровать, открыл бутылку о забрало и стащил кусок пиццы.
– Да ну на хер! Невозможно вот так с руки копьём дракона ухуячить!
– Ну он же типа Король Ночи…
– Да похуй кто он, хоть Император блять Весеннего Равноденствия! С такого расстояния… Это ебучий киноляп, дерьмо а не серик!
– Не слушай его, мать, это нашейная жаба лапками чью-то шею давит.
– Копьё! Спишь? Спи!!!
– О! У меня есть ироничная поэма про зависть! Как бы такая притча, вот послушайте…
– Заткнись!
Через 2 серии рыцарь Пизюк предательски уснул. Лемтюгова бережно накрыла друга одеялом. Копьё тоже спало, уткнув острие в одеяло. Бодрствовал лишь трезвый щит.
– Давай спать, щит. – прошептала Лемтюгова. – вам же завтра опять на башню? Бругильду добывать?
– Опять…
– Господи, да ты до сих пор не врубилась ещё, что ли? – пробурчало копьё сквозь сон.
– Не врубилась во что? – спросила Лемтюгова.
– Да на хер ему уже не впилась эта обморочная. Он специально прётся на эту башню, чтоб его дракон пизданул, и он у тебя оказался.
– Не может быть! Это чудовищное заблуждение! – запротестовал щит и замахал невидимыми руками.
– Ну что ты не догадался, я не удивлено. Не сочинял бы в бою свои слаборифмованные заунывные пасквили, давно бы заметил, как он нас с тобой в сторону отводит, типа не специально.
– Зачем он это делает? – спросила Лемтюгова.
– Мдааааа, ты, мать, завязывай с ночным пивасом – он из тебя мозговые клетки, видать, дивизиями выводит.
…Громкий хлопок в клочья порвал тишину. О чайнике на газу лучше не забывать, знаете ли. Лемтюгова опрометью бросилась на кухню, следом червём поползло копьё, продев себя через щит. Огонь с удовольствием принялся жрать дерьмовый легковоспламеняющийся ремонт. Он утробно урчал, ухал, скрежетал и выл. Точь-в-точь как…
– Дракон… Огнедышащий… – зачарованно прошептал проснувшийся рыцарь Пизюк и медленно повернулся к остолбеневшей Лемтюговой. – Я знал. Ты принцесса. Ты принцесса со своим огнедышащим драконом.
– Нет-нет, – ответила та. – Это не дракон, это плита! Слышишь?!
Но он не слышал:
– Разбуди гражданских и выведи из башни, принцесса. Ща тут такой пиздец начнётся – всем своим Масям, блять, не пожелаешь.
Рыцарь развернулся к «дракону», хрустнул шеей.
– Щит! Заводи поэму!
– Какую?!
– Пафосную, сука! Ебашь импровиз! Копьё, ты со мной!
– Хули ты стоишь как вкопанная?! – крикнуло копьё Лемтюговой. – Делай, что он говорит!
– А он?! А вы?!
– Да куда ж я его брошу, долбоёба этого?!
– Копьё, ты со мной или нет?!
– Да иду я, господи!
Копьё впрыгнуло в пизюкову крагу. Рыцарь опустил забрало:
– Ну что, тупая скотина, потанцуем?!
Лемтюгова несколько секунд смотрела на разгорающуюся во всех смыслах битву. Самую идиотскую битву за всю историю обеих реальностей. Рыцарь Пизюк яростно тыкал в языки вопящего пламени под самые ужасные стихи в мире. Это было невероятно тупо и совершенно неправильно. Но он искренне бился за неё. За свою Принцессу. Лемтюгова выбежала из квартиры.
…Стоя среди пожарных машин, карет «скорой» и толпы советчиков по тушению пожаров, Лемтюгова смотрела, как бравые МЧСники добивают «дракона» мощными водяными струями. Дракон никого из дома не сожрал – она вывела всех. Почти всех – остался ещё один человек… Через полчаса пожарные вынесли на носилках груду дымящегося железа. Словно кто-то забыл вовремя достать из духовки огромного гуся, печёного в фольге. Лемтюгова бросилась к носилкам. Рыцарь Пизюк улыбался, сжимая в руке щит и копьё.
– Это ваш?
– Что?
– Он реконструктор, что ли?
Выяснилось, что площадь пожара могла быть и больше, если б кто-то случайно не перебил какие-то трубы, и хлынувшая оттуда вода задержала «дракона» на некоторое время. Подбежали врачи со скрипучей каталкой. Рыцарь открыл глаза.
– Я победил этого пидора? Твоего дракона? Я победил его?
– Да. Ты победил. Он мёртв. – ответила Лемтюгова и полезла за каталкой в «скорую».
– Вы куда, девушка? – встрепенулась молодая фельдшер. – Он вам кто? Муж?
– Эээ… да. ДА.
– Нуууу… чисто юридически это не совсем вер… – начал было щит.
– Заткнись. – процедило копьё.
…«Скорая» неслась по ночной Москве, визжа сиренами и моргая неуступчивым автомудакам.
– Вот вернусь – всем распизжу, какого я дракоху завалил. Каждая собака знать будет. А то даже батя мой приуныл. – рассуждал рыцарь Пизюк, пока врачи боролись с застёжками его горячих лат.
– Это вряд ли, – ответила Лемтюгова. – Все эти магические рисунки сгорели вместе с обоями. Портала больше нет.
– Да? Жалость-то какая.
– Я бы даже сказало – фиаско. – поддакнуло грустное копьё.
– Погодите-ка, – произнес щит. – А разве нельзя купить ещё таких же пару руло…
– Заткнись!!!!
Это выкрикнули все.
И правильно.
Керины сказки
Кирилл Ситников
Публикация:
