Петр Ефимович Заболотский — художник пepвой половины XIX века, знаком немногим, хотя хорошо известны два его произведения, публикуемые довольно часто: «Унтер-офицер лейб-гвардии Московского полка» (или «Ветеран 12 года») и портрет М. Ю. Лермонтова.
Заболотский Пётр Ефимович (1803—1866)
Автопортрет
бумага, итальянский карандаш
Художественная критика относит Заболотского к кругу художников школы А. Г. Венецианова, но учеником этого известнейшего мастера он не был. Будучи по своим взглядам «правоверным» академистом, Петр Ефимович и герои его полотен, особенно первой половины творческой жизни, оставались душевными провинциалами, в лучшем случае — «москвичами», но не холодными европеизированными петербуржцами. Из-за этой-то интимности изображения Заболотского следует ставить вслед за родоначальником «венециановской школы».
Критики искусства не баловали П. Е. Заболотского своим вниманием. И это естественно: рядовой художник богатейшего XIX столетия. Но рядовой художник, живший во время К. Брюллова, А. Венецианова, В. Тропинина, П. Федотова и тянувшийся в своем творчестве к вершинам русского искусства, имел свое лицо, лицо, в которое мы должны вглядеться.
Петр Ефимович Заболотский родился в Тихвине, в 1803 году, в семье бедного ремесленника Е. А. Заболотского. Принадлежность к податному сословию
легко могла стать непреодолимой преградой для будущности художника. Неизвестно, как делал первые шаги в искусстве Петр Заболотский. Вероятно, проявив какие-то художественные способности, он обратил на себя внимание просвещенной части тихвинцев, которые и рекомендовали начинающего живописца Алексею Романовичу Томилову, чье семейство имело в Тихвинском уезде несколько деревень.
Орест Адамович Кипренский
Портрет Алексея Романовича Томилова 1808
Холст, масло
68 х 55,5
Государственный Русский музей
А. Р. Томилов — видный деятель русской культуры того времени, меценат и коллекционер, помогавший многим художникам, стал и первым серьезным критиком работ тихвинского юноши, его направляющей рукой и его опорой. «Без Вас мне не так смело», — вот фраза Заболотского, говорящая не столько о нерешительности характера молодого провинциала, сколько о руководстве Томилова началом пути художника. Можно с уверенностью сказать, что без участия А. Р. Томилова Заболотский-художник вряд ли состоялся.
Знакомство же этих людей произошло до 1822 года, так как в том году Петр Заболотский уже живет у своего благодетеля в имении Успенское (в Старой Ладоге), о чем свидетельствует живописный этюд «Дожинки» (или «После жатвы»), изображающий крестьян, пришедших поздравить барина Алексея Романовича с окончанием уборки урожая.
*кликабельно
«После жатвы» 1822
Холст, масло
28 х 36
Государственный Русский музей
К этому же времени, наверное, относится портрет девочки с виноградом. Вполне возможно, это 6-летняя, дочь Томилова — Александра Алексеевна. Оба эти произведения находятся в Государственном Русском музее.
«Девочка с виноградом» 1830-е (?)
Картон, пастель
25 х 21
Государственный Русский музей
Как бы то ни было, Заболотский в Успенском мог писать с натуры, копировать картины, находившиеся в коллекции Томилова, даже изучать офорты и рисунки Рембрандта, страстным поклонником которого был владелец поместья. И к 1826 году, приехав в Петербург, он уже имел многолетнюю и довольно хорошую подготовку, достаточную как для поступления в Академию Художеств, так и для копирования Рембрандта и других художников из собрания Эрмитажа.
Фактически с 1826 года мы и можем проследить его жизненный и творческий путь.
Что же представлял собой в это время «тихвинский мещанин Петр Ефимов сын Заболотской»?
Это был робкий и нерешительный молодой человек. Даже к А. Р. Томилову, который отличался несветской простотой в отношениях с художниками, он обращается как коллежский регистратор к тайному советнику:«Ваше Высокородие, Милостивый Государь и благодетель! Алексей Романович! Почитая Вашу ко мне благосклонность, которою я лично осчастливлен, знаком Вашего благоволения, я приемлю смелость донести Вашему высокородию, что я теперь свободен и готов отправиться к Вашему Высокородию, если благоугодно будет оказать мне милость. Имею счастие называться Милостивейшего Государя преданнейшим и нижайшим слугою».
«Портрет мальчика» 1831
Картон, масло
35,9 х 28,3
Государственный Литературный музей
Выросший в бедной семье, он получил весьма скромное образование. Вот довольно большой отрывок из письма Петра Заболотского, говорящей об уровне его грамотности:
«По приезде моем в Питербург от нес к Алексею Павловичу, и ходили в Армитаж, к Г-ну плану, ноне мне позволили выбрать картину, какую мне будет угодно, но вы позволили мне сказать чтобы прежде скопировать с палкою му щи ну, им не очень понравился идумал что прежде его скопировать, на другой день пришел забилетом у меня спросили что которую я выбрал картину, когда я сказал что тот портрет, то мне приказали выбрать другой а тот уже копируют, и я незнал за какой приняться, господин Верник тут случился и присоветовал на первой случай скопировать, Естьли Вы изволите запомнить портрет женщины подругую сторону Дивана от того портрета который прежде думал скопировать, против воина. Только тем будто ненравится что очень велика картина полтора аршина».
Но жажда знаний и поддержка А. Р. Томилова в 1826 году привели Заболотского в Академию Художеств. 23 лет он впервые переступил порог Академии в качестве «постороннего ученика», т. е. живущего не на государственном иждивении, а на собственные (точнее, томиловские) средства.
В стенах Академии Художеств он показывает себя трудолюбивым и внимательным учеником или, как напишет газетный критик через 4 года: «Он слушает лекции профессоров… с ощутительною пользою».
Весной 1827 года Петр Ефимович вынужден был приехать в Тихвин по причине смерти брата. Возвращение в Петербург задержалось. «Не могу теперь ничего донести о мнении моего батюшки насчет моего отъезда». И, пока шли уговоры отца, ученик Академии пишет «Портрет г-на Светковского с супругою».
Парный портрет
холст, масло
106 х 88,5 см
Нижегородский государственный художественный музей
По возвращении в столицу Заболотский снова упорно работает. На «третной экзамен» он выставляет портрет Гуляева, перспективную картину и рисунок Аполлона (с гипса), за что был переведен в натурный класс. При сообщении об этом упоминается имя его учителя — Алексея Егоровича Егорова, известного художника академического направления, профессора Академии Художеств. Через много лет, в 1840 году, П. Заболотский снова с теплотой и участием (Николай I отстранил Егорова в это время от профессорства в Академии) вспоминает о своем учителе.
Перевод же из класса в класс был не совсем обычен: «Алексей Егорович объявил мне благодарность от всего Совета, прибавя, что если бы я был перед сим в натурном, а не в гипсовом, то бы непременно дали медаль, ибо весь Совет остался доволен… Однако же по словам г. Егорова на будущую треть могу надеяться».
Работа только в стенах Академии Художеств не удовлетворяла «приходящего ученика». В том же 1827 году он пишет портреты Лахтина, Ф. С. Барыкова (дальнего родственника Томилова), шурина генерала Сухозанета, этюд «Нищий», копирует.
Приходит успех к молодому художнику и в стенах его альма-матер. Вот что говорят архивные документы:
«Свидетельство из Императорской Академии Художеств Тихвинскому мещанину сыну Петру Ефимову Заболотскому в том, что он по производившемуся в сей Академии 1829 года декабря 23 дня четырехмесячному художественному экзамену за перспективный вид с натуры удостоен к получению от Академии серебряной медали второй степени.»
«Портрет Н. А. Томилова» 1837
Дерево, масло
44,5 х 34,5
Государственный Русский музей
«Портрет неизвестного с орденом Св.Анны 2-й степени» 1832
Холст, масло
67 х 53
Государственный Русский музей
Сентябрь 1830 года принес Петру Заболотскому еще большую радость. На академической выставке «Государь остановился и против моих портретов, обратил особое внимание и сказал, очень хорошо и похоже, а Великий князь подтвердил это».
Николай I, не особенно разбиравшийся в искусстве, не был, конечно, серьезным знатоком и ценителем. Но мнение царя можно сравнить с брошенным в воду камнем, от которого идут круги. Ни в коей мере не принижая талант художника, все же скажем, что похвалы конференц-секретаря Академии Художеств В. И. Григоровича («Портретики ваши, прекрасно-прекрасно») и А. Г. Венецианова («Государь был доволен и долго смотрел»), и хвалебная статья в газете «Русский инвалид», и то, что вслед за выставкой художник получает вторую серебряную медаль I степени, явились, в какой-то мере, теми «кругами», идущими от императора.
Но главное для Заболотского — портреты. Это и его призвание, и, естественно, заработок. В 20—30-е годы он ищет героев для своих портретов в среде простых людей, что позволяло ему, тогда еще художнику без положения, работать свободно и раскрепощенно.
«Девушка с папиросой»
Холст, масло
85 х 67,5
Екатеринбургский музей изобразительных искусств
К началу 30- х годов Петр Заболотский уже вполне поверил в свои творческие силы. Он, конечно, не равнял себя с тогдашним кумиром русской публики Карлом Павловичем Брюлловым: «О! чудо Карл Брюло, перед которым должно пасть и поцеловать то месте, где лежала кисть Его», но в то же время: «Много носят звание художников, и сколько можно видеть картин, при которых означено Академик и Художник, но что? Только билет останавливает — А? Это такой-то писал, простите меня, я не критик, но иногда согрешишь, гордишься перед иными и улыбнешься».
Как видно из этого письма, годы учения и столичной жизни обогатили нашего тихвинца не только как живописца, но сделали его уверенней в себе, хотя он и остался скромным человеком; даже язык его стал богаче и эмоциональнее.
Еще одно важное событие в жизни художника происходит в это время — он женится. Из писем Заболотского к Томилову видно, что Алексей Романович был против женитьбы. Вероятно, меценат и покровитель возлагал большие надежды на талант начинающего художника и считал, что семья не позволит Заболотскому всей душой служить искусству.
«Портрет неизвестной» 1848
Холст, масло
71 х 58,5
Государственный Русский музей
Интересен рассказ самого художника о женитьбе, многое раскрывающий не только в характере Петра Ефимовича, но и являющийся яркой иллюстрацией старой жизни. «Партия весьма выгодная; Катерина Васильевна Теглева предложила мне жениться на ее крестнице, купеческой сестре, имение порядочное. По словам Катерины Васильевны — и умна, и многие отдают ей справедливость, и уверяют, что она будет хозяйка дому и мне друг… Катерина Васильевна предлагала большую, не зная, что она руку отдала другому, и я ее сватал, но она не пошла, и другой на ней женится, а за меня отдают меньшую и гораздо лучше… Видно судьба.., ибо совершенно без пристрастия женился и даже не слыхал, не только чтобы видеть мне невесту».
В 1831 году П. Е. Заболотский наконец-то получает «увольнение» из мещанского сословия, что дает право Совету Академии его «утвердить художником». Наконец-то свалился камень с души, наконец-то он мог распоряжаться собой. Эта свобода принесла свои плоды: 30-е годы стали вершиной в творчестве Петра Ефимовича.
«Портрет неизвестного» 1832
Картон, масло
36 х 28,5
Нижегородский государственный художественный музей
Получив официальное звание «художник», в 1833 году Заболотский поднимается еще на одну ступень по лестнице академических званий. Совет Академии Художеств 27 сентября определил:«…Заболотского по представленным на выставку собственным работам по части живописи портретной избрать в назначенные Академики».
(Здесь надо сказать, что регламентация жизни в послепетровской России привела к «табели о рангах» не только в армии или у гражданского чиновничества, но и у художников. Звание «академик» в искусстве того времени не равнялось высшему, почетному, официальному званию сегодняшнего дня, а давалось, если «назначенный в Академики» справлялся с заданием академического Совета. В среде «Академиков» времени Заболотского соблюдалась своя иерархия: академик религиозной живописи, академик батальной живописи, академик пейзажной живописи, академик портретной живописи…)
«Портрет офицера войск легкой кавалерии» 1830-е
Холст, масло
30,5 х 23,5
Тюменский музей изобразительных искусств
«Портрет В. Г. Гасфорда» 1844
Картон, масло
45 х 36,5
Государственный Русский музей
18 сентября 1834 года Совет Академии задал Заболотскому «на звание действительного Академика сей Академии, по части портретной живописи следующую программу, а именно: написать масленными красками портрет г. Вице-президента Академии Художеств графа Ф. П. Толстого в естественную величину».
Так перед художником, до этого писавшим небольшие, камерные портреты крестьянских мальчиков, «простых» девушек, младших офицеров, была поставлена задача написать более чем полутораметровое полотно парадного типа. Да и позировал его, можно сказать, начальник, Вице-президент Академии Художеств, граф, прекрасный рисовальщик, акварелист, гравер и скульптор, человек, проживший полную самых романтических и пылких увлечении жизнь и достигший высот как в искусстве, так и на служебном поприще. У кого тут не дрогнет рука?
Невозможно сказать, что представлял собой портрет Толстого в живописном отношении; видимо, сам Заболотский и уничтожил его. По рисунку же, сделанному художником в письме к А. Р. Томилову, видно, что этим полотном он продолжал традиции парадного портрета XVIII века.
Вот как описывает П. Е. Заболотский историю своего поражения: «Голову начал писать красками и находят большое сходство, я рад, что начал писать, теперь желание скорее, даже в нынешнем месяце хотелось бы закончить… Четыре дня занимаюсь по два и по три часа, с отдохами, замечаю, что его (гр. Толстого) терпение не уменьшается, а оказывает благосклонное расположение сидеть; началом он очень доволен». Но в месяц художник не уложился. Через год он пишет: «…был я у Василия Ивановича (Григоровича, конференцсекретаря Академии Художеств), и вот что сказал мне после ласкового приема: «я не хочу Вам льстить, если так будет портрет как теперь, то я откровенно скажу, что Вы получите отказ и лучше советовал бы не выставлять. Если же успеете кончить, то попросите прежде Александра Григорьевича (Варнека, художника): это его часть и он даст Вам благой совет». Теперь я под руководством А. Г. Уже портрет находят гораздо лучше, и в самом деле довольно похож, а колер лучше… При всем том не надеюсь, чтобы программа к выставке была готова… Не то отчаяние, что не будет к выставке готова, а то пугает, что будет ли иметь то достоинство и силу, достаточную для той цели, для которой принято исполнение».
Осмелился ли художник выставить этот портрет, мы не знаем, но искомого звания Академика портретной живописи он не получил. Однако в жанровом портрете П. Е. Заболотский в 1835 — 36 годах создает свои лучшие, высоко профессиональные произведения: «Портрет старой дамы», «Мальчик с азбукой», «Гадание на картах», «Мальчик с балалайкой»…
«Мальчик с балалайкой» 1835
Картон, масло
37,5 х 30,5
Государственный Русский музей
К этому периоду относится и небольшое полотно, которое все искусствоведы, вспоминая работы Заболотского, считают вершиной его мастерства. Это «Унтер-офицер лейб-гвардии Московского полка». Долгое время портрет служил великолепной иллюстрацией хрестоматий по русской литературе к лермонтовскому стихотворению «Бородино».
«Ветеран 1812 года (Андреев)» 1836
Холст, масло
75 х 57
Государственный Русский музей
На фоне скалы, поросшей кустарником, сидит старый солдат. Рыжеватые волосы и усы, переходящие в пышные бакенбарды, тронуты сединой. Умные глаза смотрят немного грустно и внимательно. Лоб и щеки покрыты морщинами. Поза унтер-офицера спокойна и непринужденна; правая рука придерживает ружье с примкнутым штыком. Несмотря на возраст, высокая фигура ветерана стройна и подтянута. Славные походы и битвы, долгая служба воспитали в нем чувство собственного достоинства, которое ясно передано художником и в лице, и в ловкой, статной фигуре.
Заболотский не упустил, кажется, ни одной детали из солдатских «доспехов»: темно-зеленый мундир с красным воротником и обшлагами, шитыми золотом, два белых ремня крест на крест через грудь, медали за боевые кампании, шевроны на рукаве, красные погоны, палаш с серебристым темляком на боку, походный ранец и, наконец, кивер с вензелем «2ГР». Таким образом, выписывая с такой точностью детали, что являлось и требованием академической школы, художник, справившись с основной задачей — портретом, позволяет нам познакомиться и с техническим, так сказать, арсеналом русской армии того времени.
Но главное, конечно, в том, что перед нами, по словам известного искусствоведа А. Н. Савинова, «человек в солдатской одежде, а не манекен для безупречной пригонки мундира, как это было у мастеров официальной батальной живописи».
Мы помним, с каким трепетным почтением относился Петр Заболотский к «Карлу Великому» — Брюллову. Но через 70 лет один из критиков объединения «Мир искусства» Сергей Эрнст поставил скромного тихвинца выше петербургского гения:
«Трудно поверить, что эти здравые, радостные и целостные колера: белый, красный, черный, коричневый и голубой положены в тот самый год, когда брюлловская «Помпея» с триумфом шествовала по градам и весям российским… Это хронологическое совпадение лучше всего утешит нас, ободрит и подтвердит, что всегда, во всех крушениях и заминках нашей культуры найдутся люди, которые посмотрят верными глазами на совершающееся и поддержат достойное (может быть, инстинктивно, сами того не сознавая, по простоте и «недалекости» души своей). И не все окажутся безвозвратно соблазненными — всегда появятся те, которым можно без страха вручить сокровище. Так и тут: скромный Заболотский и великолепный творец Помпеи — в нашем сознании, конечно, величины несоразмеримые и по дарованию, и по влиянию, но в 1835 г. при появлении «Последнего дня Помпеи» и «Унтер-офицера» (сколь курьезно сопоставление этих наименований) наша благодарность должна быть отдана не Брюллову, а Заболотскому, ибо ему открылась истина и верный «целящий» путь».
Следует еще отметить и то, что портрет «Ветеран 1812 года», ставший образцом собирательным, типичным, олицетворяющим русского солдата славной первой Отечественной войны, является еще и портретом вполне конкретным. Своего «Ветерана» Заболотский написал с унтер-офицера второй гренадерской роты лейб-гвардии Московского полка Андреева. Их знакомство явно связано с тем, что офицером этого же геройского полка состоял сын покровителя нашего художника — Роман Алексеевич Томилов.
В том же 1836 году Заболотский дает уроки рисования нескольким офицерам, одним из которых оказался Михаил Юрьевич Лермонтов. И эта встреча не обошлась без А. Р. Томилова, дружившего с полковником Алексеем Илларионовичем Философовым (будущим генералом и воспитателем царских детей) и введшего художника в его дом. Философов был женат на двоюродной сестре поэта Анне Григорьевне (в девичестве — Столыпиной). Здесь Петр Ефимович сделал несколько портретов: дважды А. Г. Философовой, А. Г. Столыпина, А. А. Столыпина-Монго, ближайшего лермонтовского друга и, главное, портрет нашего национального гения.
«Портрет офицера гвардейских гусар» 1839
холст, масло
39.3 х 33 cm
Государственный Эрмитаж здесь
Михаил Юрьевич Лермонтов позировал Заболотскому в 1836, может быть, в январе 1837 года, потому что 29 января умер тяжело раненный на дуэли А. С. Пушкин, вслед было написано знаменитое стихотворение «Смерть поэта», а в начале февраля началось следствие по делу о стихотворении. Поэт был посажен на гауптвахту, в марте же он отправился из столицы в Нижегородский драгунский полк.
Так, волею судьбы, Петр Заболотский навечно запечатлел Лермонтова перед той таинственной гранью, за которой гусар, пишущий стихи, вдруг и сразу превратился в великого поэта.
«Портрет М. Ю. Лермонтова» 1837
Картон, масло
36 х 28,1
Государственная Третьяковская галерея
Портрет выполнен по заказу Е. А. Арсеньевой. Поэт изображен в расстёгнутом ментике лейб-гвардии Гусарского полка с золотыми шнурками.
М. Ю. Лермонтов на портрете Заболотского, опершись левой рукой о спинку стула, сидит в спокойной и свободной позе. Красивое молодое лицо его освещено мягким и несколько печальным взглядом. Еще не настала пора той знаменитой, лермонтовской язвительности, той маски холодной презрительности, которую поэт «снимал» только при встречах с друзьями, становясь вновь таким, каким его изобразил Заболотский.
Весьма показательно и то, что в акварельном автопортрете того же 1837 года глаза Лермонтова полны той же доброты и грусти, которыми столь характерен и портрет работы Заболотского. Значит — Заболотский почувствовал в поэте то, что сам М. Ю. Лермонтов, наверное, знал про себя.
Что же до уроков рисования, которые давал художник Лермонтову в 1836 году, то назвать Заболотского в высоком смысле учителем поэта, как рисовальщика, нельзя. Михаил Юрьевич и в своих рисунках, набросках, акварелях был самобытен, индивидуален, и прямого влияния Заболотского здесь не чувствуется. Тем не менее благодарный Лермонтов, приехав с Кавказа в отпуск, подарил Петру Ефимовичу около 20 своих путевых зарисовок.
М. Ю. Лермонтов в штатском сюртуке. 1840
В 30-е годы семья Заболотских, ставшая петербургской, на лето приезжает в Тихвин. Свой дачный сезон она проводила в доме Кононовых (угол Связи, 44 и Труда, 45), снимая «Верха», т. е. второй этаж.
Из поколения в поколение у Кононовых передают рассказ о том, что у их постояльца произошел небольшой пожар, при котором обгорела мебель и лопнул угол зеркала. Петр Ефимович написал на холсте цветы (видимо, натюрморт) и этим холстом прикрыл трещину. «Цветы» эти пропали во время войны, в 1941 году.
К 1837 году относится и утраченный рисунок с видом Большого Успенского монастыря, с которого А. Г. Ухтомский сделал гравюру, широко воспроизводившуюся в то время.
40-е годы знаменуют качественно новый этап в развитии творчества и в жизни Петра Ефимовича Заболотского. Он прочно встал на ноги, давал уроки рисования лицам, перед фамилиями которых ставится «кн.» и «гр.» Его детей крестят дамы, фамилии которых начинаются с «фон». В провинциальном Тихвине идут разговоры, что художник скопил 20 тысяч — сумма для таких людей, как его отец, огромная.
«Тихвинский городской голова» 1848
Холст, масло
71,2 х 57,8
Государственная Третьяковская галерея
Постепенно уходя от среды, его воспитавшей, от бедности отца, неустроенности молодежи, от друзей, одетых в тулупы, от крестьянских мальчиков и горничных девушек, ему позировавших, накапливая опыт, а вместе с ним и капитал, Заболотский стал вхож в особняки столбовых дворян и богатых купцов. Но по-прежнему он оставался скромным и простым в отношениях человеком, что, надо думать, импонировало его высокородным ученикам.
«Портрет девушки в красном бархатном платье» 1842
Холст, масло
67 х 53,2
Государственный Русский музей
Кроме множества портретов, написанных в 40-е 50-е годы, кроме частных уроков, П. Е. Заболотский преподавал в школе Императорского Общества Поощрения Художеств, в Духовной семинарии, в Военно-Топографическом депо и в Технологическом институте.
Наконец, более чем через 20 лет после памятной неудачи с портретом графа Толстого, Петр Ефимович в 1857 году был возведен в звание действительного Академика «во внимание к искусству и познаниям в художестве». Так трудолюбие и талант тихвинского мещанина сделали его потомственным дворянином.
28 февраля 1866 года Петр Ефимович Заболотский скончался.
Неизвестный русский генерал-майор в мундире лейб-гвардии Конной артиллерии периода 40-х годов XIX века 1848
холст, масло
80,5 х 67,5 см
Центральный военно-исторический музей артиллерии инженерных войск
отсюда
Художник П. Е. Заболотский, начав свой путь в период расцвета академизма, закончил его вначале эпохи передвижничества. Он являлся верным поклонником академического течения, но ни в коей мере не был академистом. Если это и был парадокс, то произошел он потому, что Заболотский пришел в стены Академии Художеств уже взрослым человеком и, являясь прилежным и послушным учеником академической системы, в силу своего сложившегося понимания жизни и своего социального положения искал свои модели в той же среде простого народа, частицей которого он был. Поэтому-то он стал портретистом жанровым, а жанр, как известно, не был в чести у «чистого» академизма.
Творчество художника можно разделить на два этапа. Первый — 30-е годы, когда темой его полотен были в основном портреты крестьян, мещан, его друзей, молодых офицеров, стоявших на первых ступенях служебной лестницы. Картины и рисунки этого десятилетия полны красоты, душевности и непосредственности.
Второй этап начался с 40-х годов и продолжался до конца дней Заболотского. Портрет обрел новых героев: дворян в чинах, купцов с деньгами. Потеряв задушевность прежней улыбки, потеряв жанровость, портрет этих лет «приобрел» сверкание шелка и орденов. Вот теперь художнику удался бы портрет графа Толстого.
Мужской портрет (Портрет графа Ксавье де Местра) 1840
холст, масло
45 х 36 см
Воронцовский дворец, Алупка
В целом же произведения Петра Ефимовича Заболотского явились одной из тех ниточек, которые соединили русское искусство первой половины XIX века (классицизм) с передвижниками, заговорившими о «простом» народе правдиво и в полный голос.
Н. Никонов
Печатается по тексту опубликованному
в альманахе «Тихвинец», 1991 года, в № 4, на стр. 25-40.
«Мальчик с птичкой» 1840
Картон, масло
57,5 х 70
Государственный Русский музей
«Портрет мальчика в красном» 1845
Холст, масло
32,7 х 26,3
Государственная Третьяковская галерея
Мальчик в белой рубашке
холст, масло
65 х 51 см
Нижегородский государственный художественный музей
Мужской портрет 1827
холст, масло
73 х 59,5 см
Тверская областная картинная галерея
«Портрет молодой женщины в черном платье» 1830-1840е
Холст, масло
67 х 52,5
Государственная Третьяковская галерея
Портрет старой помещицы 1830
картон, масло
36,3 х 28,5 см
Нижегородский государственный художественный музей
«Портрет Н. В. Евреиновой» 1840
Холст, масло
93 х 74,5
Ульяновский художественный музей
Заболотский (Заболоцкий, Заболотской), Пётр Ефимович. 1803-1866
Портрет купца Лесникова
Россия, 1849
холст, масло
159,7 х 141,5 см
Государственный Эрмитаж здесь
Заболотский (Заболоцкий, Заболотской), Пётр Ефимович. 1803-1866
Портрет пожилой женщины
холст, масло
82 х 64 см
Государственный Эрмитаж здесь
*кликабельно
«Вид Старой Ладоги» 1833
Холст, масло
66 х 114
Государственный Русский музей
Drawing Zabolotsky in Lermontov’s album 1830-еИсточник
TELEGRAM BARCAFFE
Публикация:
