Сквозь морозное утро, посреди Лиговского проспекта одиноким островком брезжит остановка.
Взоры ожидающих устремлены в сторону, откуда должен прибыть трамвай.
В самом центре остановки, таким же одиноким островком, брезжит норковая шуба. Она не по зимнему благоухает дорогими духами. Её аромат будит холодное утро и воображение всех присутствующих.
Это запах другого мира, где всегда солнце и необычайно красивое море. Там ездят дорогие машины, высятся фешенебельные небоскребы, рядом с белоснежными пляжами, в окружении зелёных пальм. Только невероятный случай мог втянуть шубу в питерскую серость ожидать наравне со всеми злосчастный трамвай.
Толпе неловко перед ней. Это их мир и люди чувствуют себя виноватыми за остановку, за опаздывающий трамвай, за холод , за то, что стали невольным свидетелем жизненного казуса и чужой тайны. Норковые шубы не имеют привычки передвигаться общественным транспортом.
Чуть в стороне, прижавшись к ограждению, зябко кутается само в себя старое бесформенное пальтишко. Ему тоже неудобно за людей, которых ожидание свело вместе с ним этим утром. Оно, как и шуба испытывает неловкость за свою причастность к трамвайной остановке. Но несколько за другое. За свою убогость, за запах перегара и дешёвых сигарет, за комнату в коммуналке и беззубый рот.
Пальто моложе шубы, но в реальности выглядит наоборот.
Шубе и пальто одинаково неуютно здесь. Но пальто лучше знает жизнь и оно привычно прячется позади всех, сливаясь с металлическим забором..
Трамвая нет и не видно. Возможно авария и кто то перегородил пути. Толпа переминается с ноги на ногу, уже скорее от раздражения, чем от холода.
Пальто отклеивается от ограждения и направляется к центру остановки.
Норка краем глаза следит за его движением.
Через секунду сомнения рассеиваются, пальто идёт к ней.
– Не дам! Пьяницам не подаю! – возмущается шуба на всю остановку, опережая события, недовольно переливаясь дорогим мехом.
Пальто смущается, но не оставляет попытки приблизится.
– Отойди от меня!- пытается отделаться от него норковая шуба. Её холеное красивое лицо портит гримаса злости и оскорбленной чести.
– У вас сзади гондон висит..- наклоняется и тихо, чтобы никто не слышал, сообщает ей пальтишко.
Красивая норковая шуба делает неуклюжие попытки заглянуть на свою спину. У нее это плохо получается. Пальто делает движение рукой и демонстрирует снятый презерватив на нитке с рыболовным крючком..
– Это мальчишки-засранцы балуются..
За словами, детская забава летит в урну.
Шуба краснеет и вдруг резко берет пальто за рукав. Она благодарна и одновременно готова провалится сквозь землю за то, что гордо стояла на виду у всех, с болтающимся на спине противозачаточным средством.
– Бога ради, простите, если обидела вас!
– Да нет, что вы! – улыбается пальто, прикрывая ладонью беззубый рот.
– Давайте, я вам денег дам! – норковой шубе неловко, она казнит себя за то, что плохо подумала и готова загладить свою вину, но не знает, как поступить лучше.
– Ой, нет! -Смущается пальто,- Этого совсем не нужно!
Наконец, подходит долгожданный трамвай и медленно всасывает в себя людей. Норковая шуба торопливо растегивает сумочку и что-то суетливо ищет там. Когда, наконец находит, быстро сует пальто какой то предмет и заскакивает в вагон.
Трамвай отходит и две женщины, удаляясь, смотрят друга на друга через заиндевелые окна.
Одинокий силуэт постепенно растворяется в морозном утре вместе с остановкой.
На фоне бесформенного пальто, ещё долго морозно белеют замёрзшие руки, прижимающие к себе флакон дорогих духов.
***
(С) Рустем Шарафисламов
TELEGRAM BARCAFFE
Публикация:
