Окончание, начало тут…
25 июля татарские отряды сожгли тульский посад, но поскольку осада и штурм Тулы, мощной крепости с сильной артиллерией, в планы Девлет-Гирея не входили, мимо хорошо знакомых стен и башен русской крепости неприятель проследовал дальше к северу, к Оке.
Тем самым крымские татары готовы были нанести главный удар вдоль Серпуховской дороги, по кратчайшему направлению прямо на Москву. К этому времени, занимавшие позиции на флангах оборонительной линии по Оке передовой, сторожевой полки и полк правой руки уже завершали концентрироваться на подступах к Серпухову, оставив на прежних местах на всякий случай небольшие арьергарды. Риск, на который пошёл Воротынский, оправдал себя, и это стало очевидно уже на следующий день.
При приближении степняков крестьяне повсеместно угоняли свой скот и сами прятались в лесных чащобах, или спешили укрыться в городах-крепостях, гарнизоны которых затворяли перед врагом ворота. Но татарва не отвлекалась на пограничные города, так как их целью была столь желанная Москва.
Татары имели несомненное преимущество в коннице, тогда как русские, в пехоте и артиллерии, к тому же русское войско опиралось на заблаговременно возведенные полевые укрепления. Это позволяло компенсировать определенное численное превосходство татар, однако у них было серьезное преимущество. Девлет-Гирей наступал, а Воротынскому приходилось держать оборону, таким образом татары владели инициативой, по крайней мере, на первой фазе операции, и могли выбирать время и место боя. Поэтому крымский хан мог держать свои отряды в кулаке, тогда как Воротынский, не зная точно, где враг нанесет свой удар, волей-неволей должен был растянуть свои силы «тонкой красной линией» вдоль берега Оки от Калуги до Каширы.
Приближение татарских орд не было неожиданностью для главного русского воеводы. Он по нескольку раз в день выслушивал вести от дозорных, скакавших в Серпухов с разных сторожевых застав. Ни одного движения врагов сторожа не выпускали из поля своего зрения.
Город Серпухов был центром обороны. В крепости расположился воевода большого полка, князь Михаил Иванович Воротынский. На берегу Оки заняла позиции русская рать, выставив артиллерийские батареи на берегу. Вдоль реки были вбиты ограждения из кольев, являвшимися непроходимым препятствием для конницы. Однако Девлет-Гирей и его полководцы заблаговременно получили важные сведения от пленных, а так же перебежчиков, заранее собрали сведения о местности и дислокации русских войск.
В субботу 26 июля 1572 года татарский авангард вышел к Оке в районе Серпухова и с хода упёрся в русские укрепления на левом берегу реки. Грохот русской артиллерии вперемешку с пищальным огнём, заставил крымчаков остановится. Главная позиция русских войск, укрепленная гуляй-городом, находилась у самого Серпухова. Гуляй-город представлял собой обычные телеги, укрепленные дощатыми щитами с прорезями для стрельбы и составленные кругом.
Русские воеводы детально разработали план боевых действий, особое внимание уделив отрядам казаков, которые, курсируя на стругах по Оке, должны были не пропустить врага на Московскую землю или нанести ему при переправе как можно больший урон. Князь Воротынский сумел подтянуть к Серпухову все свои силы.
Борьба на берегу проходила очень напряженно. Татары не смогли с ходу преодолеть укрепления, и в течение двух дней конные отряды крымчаков вели бои с русским войсками на берегу, сковывая их действия. В ходе многочисленных и кровопролитных стычек с русскими войсками, они с большими потерями были отброшены повсюду. Русские пушкари готовились к большой канонаде, но татары притормозили, дожидаясь подхода основной массы конницы. После чего татары по приказу хана тоже выставили пушки на берегу и завязали перестрелку, показывая, будто они готовятся форсировать здесь Оку.
Убедившись в невозможности с ходу переправится через Оку Девлет-Гирей и его главный полководец Дивей мурза вынуждены были изменить изначально разработанный план дествий. Они решили связать боем русские войска , а самим с флангов обойти армию Воротынского, вынудив русских покинуть не преступные укрепления у Серпухова. После чего предпологалось навязать сражение русской армии в открытом поле, где у татарской конницы обладающей к тому же численным превосходством имелось колоссальное преимущество.
Но крымский хан всё таки сумел перехитрить русских. Несмотря на принятие мер по прикрытию окского рубежа, татарам, по подсказке иуд-предателей, всё-таки удалось найти слабое место в русской обороне «берега». Крымский хан оставив для отвлечения внимания московских воевод двухтысячный отряд у Серпухова, а силами двух крыльев нанёс удар у «Сенькиного перелаза» и села Дракино, что стояли на берегу реки Ока. Главной своей задачей он считал окружение русской армии у Серпухова и её последующие уничтожение.
С этой целью часть татарского войска во главе с Дивей мурзой скрытно двинулась по правому берегу реки вверх по течению, а ногайский отряд под командованием Теребердей мурзы должна была стремительно выйти на берег к «Сенькиному перевозу», где глубина на перекате не превышала полутора метров.
До этого ногайская конница по приказу крымского хана устремившаяся к Туле, пожгла весь городской посад. Девлет-Гирей этим ложным манёвром пытался отвлечь русских от истинных задач поставленных им перед ногайцами. На третий день после погрома Тульского посада, Девлет-Гирей основные силы ногайцев направил для переправы в районе перелаза, что в 21 киллометре от Серпухова и в 5 километрах выше впадения в Оку реки Лопасни, где не было в это время значительных русских сил.
Теребердей мурза с 20 тысячным ногайским отрядом ночью совершив манёвр, пришёл на «Сенькин перевоз». Здесь переправу охранял небольшой сторожевой полк под командованием Ивана Шуйского, состоявший всего из 200 воинов и 1500 человек из ополчения, с артиллерией. На него обрушился многотысячный ногайский авангард крымско-турецкого войска под командованием Теребердей-мурзы.
Используя своё численное преимущество перед русскими ногайцы с диким визгом и воем устремились через брод на противоположный берег. На русских обрушился ливень стрел. Но прикрываясь густым частоколом русские воины не испугавшись бешеного натиска кочевников, встретили врага залпами из пищалей и сомострелов. Тому кто всё же успел дойти до берега была уготована смерить от русских топоров и стрелецких секир. Не добившись успеха ногайцы вынуждены были отойти, усеяв мелководье «Сенькиного перелаза» множеством трупов убитых соплеменников. Но взбешённый неудачей Теребердей-мурза вновь погнал своих воинов на штурм укреплений.
Несмотря на такое чудовищное превосходство, никто из русских не дрогнул и не обратился в бегство, а вступил в неравный бой. Только на следующей день, по истечению нескольких часов ожесточённого боя, и понёся большие потери, сторожевой полк был рассеян, успев, однако, нанести большой урон ногайцам. После этой первой значительной победы ногайский отряд Теребердей-мурзы стремительным броском достиг окрестностей Подола у реки Пахры, тем самым перерезав все дороги ведущие в Москву, остановился в ожидании главных сил. Но на большее он, изрядно потрёпанный в бою у Сенькиного брода, был уже не способен.
Тем временем, другая часть татарского войска, во главе с главным военным советником хана Дивей-мурзой, «перелезла» через Оку у села Дракино, там, где их никто не ждал. Но у Дракино крымцы наткнулись на отряд воеводы Н. Одоевского спешившего к перелазу через Оку, числом около 1200 человек. В ходе кровопролитного сражения, русский отряд был разбит. Одоевский с уцелевшими воинами ушел к Воротынскому.
После того как Дивей мурза со своими татарами сумел переправится через Оку, воевода Воротынский срочно подтягивает из Тарусы в район Серпухова полк правой руки для ликвидации прорыва, а передовой полк занял место его место.
Стремясь связать боем русские войска, Дивей мурза отправляет часть своих войск в район Тарусы, где в ходе ожесточённого сражения наносит поражение авангарду передового полка в 300 человек, в живых остался один командир отряда, опричник Штаден.
Таким образам к 27 июлю линия обороны русских на Оке была татарами прорвана сразу в двух местах. Главные силы русской армии стоящей возле Серпухова были с обоих флангов глубоко охвачены татарами. Всем казалось, что участь русской армии, да и всей России была уже предрешена. Ничего не могло остановить всесокрушающий татарский каток.
М. Воротынский был готов и к такому варианту развития событий. Он не стремился любой ценой удержать неприятеля на позициях по Оке и сбросить татар обратно в реку вернув утерянные ранее позиции по берегу. Главным для него было не дать противнику переправиться с ходу, сбить темп его наступления, нанести как можно большие потери и самое главное, выяснить точно, где же все-таки он будет наносить главный удар.
Эти задачи в целом были выполнены, а полки удалось стянуть поближе к Серпухову. К тому же, как стало видно к вечеру, успех, достигнутый Дивей-мурзой и Тягриберди-мурзой, был не так уж и велик. Ногаи вообще не стали пытаться продвигаться дальше к Москве, да и Дивей-мурза тоже не продолжил развивать наступление в северо-восточном направлении, заходя в тыл полкам, стоявшим под Серпуховом. Сторожевой полк, и полк правой руки хотя и были вынуждены отойти от берега Оки, тем не менее, не были разбиты и отступили в полном порядке, контролируя каждый шаг противника.
Хан, проанализировав ситуацию и убедившись, что в районе Серпухова переправиться не удастся, русская оборона здесь была слишком прочна, а Воротынский, несмотря на угрозу с флангов, пока не собирался оставлять свои позиции, решил снова изменить свой план. В воскресенье, по полудню, Девлет-Гирей приказал стрелять артиллерии по русским войскам, расположенным в трех верстах от Серпухова. Девлет-Гирей решился на переправу, но не здесь, а в районе «Сенькиного перелаза». Оставив двухтысячный отряд вести перестрелку с русскими, он со всем войском ночью совершил стремительный манёвр и скрытно переправился через «Сенькин брод», а затем продолжил наступление в направление на Север. С этого момента начались многодневные бои на подступах к русской столице.
Во время переправы главных сил татарского войска на левый берег Оки, Девлет-Гирей отдал приказ Тягриберди-мурзе и его ногайцам выдвинуться к северу и отрезать русское войско под Серпуховом от Москвы. Конные потоки крымчаков после переправы через Оку стали растекаться по дорогам, ведущим к столице, особенно далеко на север продвинулась ногайская орда Теребердей-мурзы. Ногаи начали продвигаться на север рано утром, и двигаясь скорым маршем, во второй половине дня, преодолев порядка 70-80 км, вышли к Пахре, переправились через нее в районе нынешнего Подольска и рассыпались вокруг русской столицы, прервав сообщение с русским войском и южными городами.
Под утро к месту переправы подоспел князь Дмитрий Хворостинин с передовым полком попытался перехватить наступающие силы крымцев в верхнем течении реки Нары.
Но в ходе ожесточённого боя с превосходящими силами татар был отброшен. Большие массы конницы со всех сторон набросились на немногочисленный полк русских, несмотря на залпы пищальников и огонь артиллерии. Но воевода Хворостин искусным манёвром, под прикрытием огня, сумел выскользнуть из западни и оторваться от татар.
В свою очередь князь Воротынский, находившийся с большим полком в 8 тысяч человек в Коломне, узнал о переправе главных сил крымской орды утром 28 июля. Дальше удерживать укрепления по берегу Оки теряло всякий смысл, так как это могло в конечном итоге только привести к уничтожению всей русской армии. Несмотря на глубокий охват, русская армия не была разбита и отступила в полном порядке контролируя каждый шаг противника.
Вскоре войска двинулись на Север по серпуховской дороге, вслед за крымским ханом. Русским теперь нужен был новый план войны. Сопротивление русских войск в ходе этой войны не оставляло татарам времени на грабеж.
Князь Воротынский, в это весьма сложное время принял единственное правильное решение сопряжённое с немалым риском, так как согласно царскому приказу воевода должен был перекрыть хану Муравский шлях и торопиться к реке Жиздре, где предстояло воссоединиться с основным русским войском.
Сам Воротынский после долгих раздумий рассудил иначе . Он решает сняться с «Гуляй-города» и отправился в погоню за татарами, атаковать крымцев с тыла, если те начнут осаду Москвы, которую в этот раз защищал сильный гарнизон, стремясь завести кровожадных татар в заготовленную им ловушку. Кремль в то время был передовой крепостью в фортификационном отношении, и для его обороны не требовалось большого войска. Прикрываясь от татарской конницы непроходимыми чащёбами подмосковных лесов, воеводы пошли на Москву разными дорогами. Они знали куда и зачем ведут полки.
Издревле, из Москвы на юг вели четыре дороги. Главной была дорога на Серпухов, называвшаяся Крымской дорогой, кратчайший путь в Крым. У селения Подол , крымская дорога пересекала реку Пахру и шла через погост Воскресения на Молодях к первому яму, находившемуся у реки Лопасни.
Русские полки выходили к деревне Молоди, где заранее была обозначена воеводами оборонительная позиция с которой предполагалось вести активные действия против татарских войск. Этому решению способствовал большой опыт Казанских войн, где казанские татары неоднократно создавали в тылу русских войск укреплённые крепости. Опираясь на которые они успешно вели войну против русских войск.
Вскоре в лесу застучали топоры. Тысячи воинов, отложив в сторону пищали и иное оружие, рубили и забивали в землю колья, рубили ветви и заплетали плетень, копали ров. Вскоре, на холмах, где недавно стояли скирды скошенного хлеба, быстро выросла походная крепость,Гуляй-город. К ночи все русские войска, кроме сторожевого и передового полков, сошлись у готовой крепости. Воеводы использовали передышку, полученную за счёт оборонительных боёв возле « перелазов», чтобы стянуть к месту сражения все имеющиеся в их распоряжении силы.
После того как Девлет-Гирей переправившись через Оку, вскоре вышел в тыл всей русской армии, и по серпуховской дороге стал продвигаться к Москве. Арьергардами, многочисленной конницей, командовали сыновья хана. На марше к Москве крымская орда сильно растянулась. Необычность ситуации заключалась в том, что хан опередил русских и двигался на Москву, в то время как русские двигаясь в плотную наседали на него с тыла. Русские воины были полны решимости расквитаться и уничтожить татар.
Авангард крымского войска был уже у реки Пахры, а арьергард, в 15 км позади, у села Молоди. Татары уверенные в победе путешествовали по русской земле беспечно, значительно растянувшись и утратив бдительность, пока не наступила роковая дата, 30 июля 1572 года. Передовой полк князя Хворостинина, усиленный «немцами» Ю. Фаренсбаха, вместе с донскими и запорожскими казаками, во главе с атаманом Черкашеным, скрытно следовал за крымскими царевичами, выжидая благоприятный момент для атаки.
Хворостин, перед которым Воротынский поставил задачу, должен был атаковать арьергард неприятеля и приостановить его продвижение навстречу ногаям Тягрибердея мурзы. Передовой полк отлично выполнил свою задачу.
Битва при Молодях стала необратимой реальностью для татар, когда отчаянный и смелый воевода Дмитрий Хворостинин, с отрядом в 5 тысяч человек, настиг расслабленных крымчаков и нанёс неожиданный удар по арьергарду ханской армии. Враги дрогнули, так как нападение русских оказалось для них неприятным и, что ещё хуже, был внезапным. Как пишет Соловецкий летописец:
«И пришла нашим воеводам весть в понедельник рано, что царь на сю сторону Оки перелез. И князь Михайло Иванович Воротынской со всеми воеводами в понедельник пошел за царем. А в передовом полку пошел воевода князь Дмитрей Иванович Хворостинин».
Удар был настолько силен, что заставил хана остановить движение к Москве. Два крымских царевича, возглавлявшие разбитый арьергард, прямо заявили Девлет-Гирею, что следует остановить дальнейшее наступление из-за понесенных ими потерь: «Ты, государь, идешь к Москве, а нас московские люди сзади побили, а на Москве, государь, не без людей же будет».
Крымский хан не мог не испытывать сильного беспокойства за судьбу своего коша, оставленного на правом берегу Оки под Серпуховым. Русские, занимая позиции между его лагерем и вагенбургом, препятствовали сообщению и могли атаковать кош, повторив свой успех 1555 года, вновь взяв богатые трофеи.
На помощь татарскому арьергарду были срочно направлены 12 000 татар и ногаев. С подходом подкреплений перевес оказался на стороне неприятеля. И теперь уже Хворостинину пришлось, как показалось татарам, поспешно отходить. Однако они заблуждались, русские за много десятилетий противостояния прекрасно освоили тактические приемы татар и не раз с успехом использовали их против них. Дмитрий Хворостин своим ложным отступлением повёл врагов прямо к старательно подготовившимся войскам Воротынского. Он умело уклоняясь от атак крымцев, вывел к «Гуляй-городу» всю армию Девлет-Гирея . У «Гуляй-города» уже к этому времени уже стояла вся русская армия во главе с Воротынским, поджидая обезумевших от ярости татар. Но свинцовый ливень мгновенно остудил воинственный пыл степных хищников.
Шквальный pyжейный и артиллерийский огонь опустошил ряды татарской конницы и заставил ее повернуть вспять. Недооценивая укрепления русских, крымчаки несколько раз малыми силами атаковал «Гуляй-город», но все атаки были отбиты огнем из луков, пищалей, мушкетов и пушек. Тем временем к месту боя подходили всё новые и новые татарские силы, и сразу же попадали прямиком в мясорубку, организованную русскими. Завязался страшный кровопролитный бой, который закончился с наступлением темноты. Вся местность перед Гуляй городом была завалена горами трупов, среди которых были как русские воинов так и степняки.
Татары были крайне удивлены , когда обнаружили перед собой такой не преступный гуляй-город, созданный по всем правилам военной науки того времени. Толстенные щиты были установлены на телегах, надежно защищая расположившихся за ними русских воинов. Поскольку русские отнюдь не торопились покидать свою укрепленную позицию, а татары не стремились штурмовать её, памятуя об уроке, который им был преподан накануне, то к вечеру они прекратили этот кровавый бой.
Девлет-Гирей после того как переправился через реку Пахру и встал всем войском в семи верстах от нее, выбрав себе защитой непроходимое болото. Но чувствуя у себя за спиной грозную силу, побоялся остаться на прежнем месте и снова переправился через Пахру, теперь уже в обратном направлении, и встал неподалеку от лагеря воеводы Воротынского. Он осознавал, что в Москве его ждут многочисленные защитники, поэтому отряд преследователей, атаковавший татарский тыл, сильно портил тактику войны. Он не хотел рисковать, оставив у себя в тылу столь многочисленную и организованную силу врага. Хан решил развернув войско, быстро смять преследователей, а потом спокойно двинуться на Москву. Он рассчитывая на своё огромное превосходство бросил основные свои силы на укрепления русских, но результат был даже не нулевым, он был отрицательным.
Девлет-Гирей не мог ждать, и он должен был решать, или штурмовать русский лагерь, или же отступать несолоно хлебавши. Последний вариант его устроить никак не мог, после столь громогласных заявлений отойти просто так, не дав решительного, генерального сражения, хан не мог, что было чревато не только потерей лица, но и серьезными внутри и внешнеполитическими осложнениями. Его просто порвали бы его соплеменники и единоверцы. Ночью в татарском лагере состоялся военный совет, на котором было принято решение попытаться штурмом взять русский лагерь.
Князь Воротынский предвидел этот шаг противника и, оставив внутри гуляй-города большой полк, очевидно вместе с пехотой остальных полков, вывел прочие силы за город. Они встали на пологих южном и юго-восточном склонах холма. На следующее утро сражение с ещё большем ожесточением возобновилось вновь. Девлет-Гирей сразу ввел в бой свои основные силы, бросив их против Большого полка, укрывшегося в гуляй-городе. Татарскими войсками предводительствовал сам Дивей-мурза. Среди его воинов находились и ногайцы мурзы Теребердея.
Первым бросились на Гуляй-город спешенные ногайцы. Отряды их всадников с диким визгом и воем стремительно подъезжая к русским позициям, засыпали защитников гуляй-города ливнем стрел, пытаясь нанести им как можно большие потери с тем, чтобы потом, нащупав слабое место, разомкнуть линию гуляй-города и возов, ворваться в лагерь, и в рукопашном бою перебить его защитников.
Подбадривая себя дикими криками, стреляя на бегу из луков, они разъяренной толпой устремились к стенам. От множества летящих стрел рябило в глазах. Подпустив врага поближе, пушкари, укрытые за стенами, открыли сильную пальбу. Ошеломленные огневым ударом, потеряв многих убитыми, нападающие остановились. В это время из крепости полетели смертоносные стрелы и ливень свинца, нанося им чудовищные потери.
Ногайцы стали подбадривать себя криками и вновь устремились на штурм. Несколько последовательных атак, предпринятых Дивей-мурзой, не привели к видимому успеху, и тогда татарский полководец поехал около гуляй города с невеликими людьми проводить рекогносцировку, ища слабые места, где можно было пробить оборону русских и ворваться в этот городок, истребив русских. Мурзу в богатом доспехе, в окружении блестящей свиты, трудно было не заметить, и тогда Воротынский выслал из «Гуляй-города» воинов большого полка с приказом атаковать противника. Увидев наступавших на него русских воинов Дивей мурза стал своих татар отводить назад, но его конь споткнулся и он упал наземь. И тут его взяли и с аргамаком, и в нарядном доспехе.
Оправившись от первого шока, вызванного пленением Дивей-мурзы, к вечеру татары снова попытались атаковать русский лагерь. Но на этот раз татарский натиск стал слабее прежнего, а русские войска отразив атаку поганых огненным боем, сделав масштабную вылазку. В этом бою татар многих побили. Деревянные укрепления гуляй-города оказались не по зубам татарской коннице. В одном из боев погиб Тебердей-мурза, ногайский хан и трое крымских мурз и попал в плен астраханский царевич Хаз-Булат. Надо полагать, хан в этот день сильно пожалел о том, что с ним не было наряда, оставленного в старом лагере за Окой без артиллерии взломать «Гуляй-город» и окопанный обоз оказалось чрезвычайно сложным и сопряженным с большим потерями делом.
Поражение, которое Девлет-Гирей и его воины потерпели в среду, было весьма серьезным, два дня татары приходили в себя, а русские получили передышку. Однако ситуация в русском лагере тоже складывалась чрезвычайно сложная. Запертые на ограниченном пространстве внутри обоза и «Гуляй-города», русские испытывали нехватку фуража, провианта и воды.
К великому счастью для русских воевод, Девлет-Гирей не стал дожидаться, пока русские окончательно изнемогут от голода и жажды. Он взбешённый неудачей и огромными потерями решил ускорить развязку событий. Видимо, на это его решение повлиял целый ряд весьма веских причин. С одной стороны, он не хотел оставлять в беде Дивей-мурзу, которого чрезвычайно высоко ценил. С другой стороны, к решительным действиям побуждала и обстановка в татарском войске. Судя по всему, рядовые татарские воины глухо роптали, сетуя на малую добычу и большие потери. Мурзы же открыто критиковали действия хана.
Утром 2 августа Девлет-Гирей снова начал штурм «Гуляй-города». Этот бой оказался для армии Воротынского самым тяжелым, так как погибли 3 тысячи стрельцов и понесла большие потери кавалерия. В самом «Гуляй-городе» было много раненых, кончалась вода, из-за нехватки провианта начали убивать лошадей, передвигавших «Гуляй-город».
В полдень крымский хан предпринял последнюю меру, он приказал своим всадником спешиться и атаковать «Гуляй-город» наравне с пехотой. В бой было решено бросить главный «козырь», турецких янычар. До самого вечера, волна за волной, крымцы и янычары штурмовали «Гуляй-город», но всякий раз откатывались назад с огромными потерями. Русские воины и немецкие наёмники несмотря на жару, голод и жажду и не считаясь с потерями стойко обороняли свои позиции. Всё пространство перед крепостью было усыпана телами погибших. Всюду стоял нестерпимый смрад человеческого тления.
Спешенные татарские воины с невиданной храбростью и упорством, невзирая на большие потери от огня стрельцов и казаков, осыпаемые ядрами и «дробом» из пушек и затинных пищалей, раз за разом ходили на приступ. Из-за их спин конные лучники осыпали защитников гуляй-города во главе с Д. Хворостининым ливнем стрел. Однако русские воины держались, отбивая неприятельские атаки. Летописи и разрядные книги лишь в слабой степени отражают накал схватки. Как писал неизвестный автор «Повести…», «и как татаровя пришли к гуляю городу и ималися руками за стену у гуляя города, – и нашы стрельцы туто многых татар побили и рук бесчислено татарьскых отсекали.
Увлеченный штурмом «Гуляй-города» с одного фронта, Девлет-Гирей допустил роковую ошибку – он не окружил русское укрепление полностью. Поэтому с наступлением темноты, Воротынский скрытно вывел из «Гуляй-города» засадный отряд, и, обойдя холм по лощине, приготовился ударить в тыл крымской армии. Одновременно, из-за стен «Гуляй-города», под поддержкой огня пушек, в решающую атаку должны были устремиться все русское войско.
Поставив все на карту и потерпев неудачу, хан оказался бы в чрезвычайно сложном положении. Русские отнюдь не выглядели умирающими от голода и жажды, тем более, что с севера, как казалось, надвигалось большое царское войско,. Тем более, что ханская рать уже понесла большие потери, в особенности в командном составе.
По условленному сигналу русская артиллерия открыла массированный огонь по неприятельским боевым порядкам, гуляй-город раскрылся, и в схватку вступили воины передового полка во главе с Д. Хворостининым и немцы ротмистра Ю. Фаренсбаха. Одновременно с этим сам Воротынский во главе сотен большого полка, совершив обходной маневр по «долу», атаковал противника с тыла. Ошеломленный противник, оказавшись под одновременным ударом с тыла и с фронта, поначалу упорно сопротивлялся, однако недолго, слишком велики были его потери и слишком неожиданным оказалось введение в бой свежих русских сил. Разгромленные татарские «полки» отхлынули обратно в свой лагерь, неся хану горестную весть о смерти и пленении множества военачальников и рядовых воинов. Вскоре не выдержав одновременных ударов, крымская армия дрогнула и начала отступать.
К тому же на исход битвы повлиял захват татарскими разъездами гонца с грамотой, которую, согласно Пискаревскому летописцу, оставленный в Москве «для осады» князь Ю. Токмаков отправил в лагерь к Воротынскому послание. В этом послании князь просил воевод «сидеть безстрашно», поскольку идет де к ним на помощь «рать наугородцкая многая». Московский летописец к этому добавлял, что пленный под пыткой показал, «прибылым войском» командует сам Иван Грозный, а в авангарде его полков в Москву прибыл боярин И.Ф. Мстиславский с сорокатысячной ратью и что он сам был очевидцем прихода этого войска
Наутро, оставив в тылу 5-тысячный заслон, хан бросив лагерь и всё, что в нём было начали отступление, устремившись на юг. Вскоре отступление быстро превратилось в паническое бегство, крымчаки бросали обозы, оружие и награбленную добычу. На обратном же пути татарве было уже не до охоты за живым товаром и скотом, дай бог бы унести ноги и остаться живым. О том, что хан бежал с поля битвы, в русском лагере узнали так же утром 3 августа. Воротынский немедленно вывел свою конницу из лагеря и атаковал татарский 5 тысячный арьергард. После недолго сопротивления противник бежал к реке и по дороге был практически полностью перебит или пленен.
В течение дня русские гнали крымцев до самой Оки, где был полностью уничтожен также отряд, охранявший переправу. Несколько тысяч отступавших татар утонули в реке. Сам хан Девлет-Гирей бежал с поля боя. В сражении были убиты его сын, внук и зять, а так же множество его сановников. Погибли и все янычары, так мечтавшие о земле и русских рабах. Разгром орды был полный. Летописец говорит, что Девлет-Гирей «ушел с соромом», «пошел в Крым скоро наспех» — «не путьми, не дорогами, в мале числе», потому что большая часть его войска погибла. В родные степи вернулось всего 15 тысяч человек.
Русским досталось множество пленных и трофеев, шатры, знамена, обоз, артиллерия и личное оружие хана. Boеводы держали татар в таком напряжении от первого до последнего дня вторжения, что огромная ханская рать не причинила почти никаких разрушений пограничным областям, у нее просто не было на это времени.
Захватив ханский лагерь и богатые трофеи, «… бояря и воеводы, князь Михайло Иванович Воротынской с товарыщи пошли назад по старым местом в Серпухов, в Торусу, в Колугу, на Коломну, где стояли до государева приходу». В тот же день от посланцев Воротынского о грандиозной победе стало известно в Москве, «и бысть на Москве и по всем градом радость неизреченная, молебная пения з звоном. И с радостью друг со другом ликующе».
Находившийся в Новгороде Иван Грозный узнал о победе 6 августа, когда с «берега» от воевод прискакали гонцы. Царь приказал немедленно доставить их к нему. Посланцы, передали Ивану грамоту от Воротынского и его товарищей об одержанной над крымским ханом великой победе и представили доказательства этому, ханские два саадака, два лука и две сабли. Радости русского царя не было предела, наконец то в течение длительного времени неудач и поражений сверкнула яркая звезда. Смертельная угроза исходившая Московской Руси из Крыма была окончательно ликвидирована. Наступило сладостное время мщения и возмездия за всё, что натворил Девлет-Гирей со своими соплеменниками на Русской земле.
Под самый занавес Молодинской битвы произошли еще два события, как бы подводивших итог этому тяжелому и полному тревог году. В конце августа, Девлет-Гирей прислал Ивану Грозному своего гонца Шах-Али с грамотами от себя и своих сыновей Мухаммед-Гирея, Адыл-Гирея и Саадет-Гирея. В своём послании хан, пытаясь сохранить лицо после сокрушительного поражения, писал русскому царю, что он оказывается всего лишь хотел при личной встрече получить, наконец, ответ, даст Иван ему, крымскому «царю», Астрахань или же нет. В том, что под Москвой произошло многодневное кровопролитное сражение, Девлет-Гирей обвинял самого Ивана, который уклонился от личной встречи и послал воспрепятствовать благим намерениям хана.
Однако нелепые попытки ущемлённого и униженного хана приуменьшить размеры поражения, представить окончившееся для него сокрушительным разгромом многодневное побоище лишь незначительной схваткой, никак не влиявшей на расстановку сил, сложившуюся после московского пожара 1571 года, не имели никакого успеха. Ханский гонец встретил в Москве весьма холодный приём и полное презрение. А сами переговоры в конечном итоге свелись к обсуждению условий размена и выкупа пленных.
Несмотря на войну на два фронта Россия разгромила одного из своих давних и смертельно опасных противников и отстояла свою независимость. Вскоре после победы при Молодях была навсегда поставлена дипломатическая точка в переговорах с ханом поводу Астрахани и Казани. Угроза суверенитету страны была ликвидирована. Поволжье, территория бывших Казанского и Астраханского ханств, осталось за Россией.
Большие ногаи, убедившись в том, что Девлет-Гирею не удалось одолеть царя Ивана, поспешили отложиться от неудачливого крымского «царя» и начали искать милости московского государя. Сам же Девлет-Гирей до самой своей смерти, наступившей летом 1577 года, не пытался больше ходить на Москву.
Победою при Молодях князь Воротынский спас Московскую Русь от нового разгрома, утвердил во власти русского царя Астрахань и Казань и надолго обеспечил южные пределы государства от вторжения хищников.
Этот кровавый урок крымчаки запомнили хорошо и надолго. После Молодинской битвы Крымское ханство вынуждено было отказаться от многих своих притязаний к России. В следующий раз они собрались потревожить русские пределы лишь два десятилетия спустя, когда подросло новое поколение степных хищников.
О Молодинской битве стало известно далеко за пределами Русского государства, например в Папском Риме, в Священной Римской Империи, в Речи Посполитой. Эта грандиозная победа русского оружия вселила ужас и панику в их загаженные грехом души.
Эта великая победа русской армии никогда не сотрётся из памяти великого и непобедимого народа, даже несмотря на неуёмное желание расплодившихся негодяев из либерастов и националистов. Иван Грозный для русского народа всегда будет великим правителем и борцом с предателями своей страны.
Публикация:
Янус Полуэктович Невструев — единый в двух лицах директор института и политолог блуждающий в прошлом и будущем!