Если вы посмотрите средневековые изображения XIII–XIV века вы можете удивиться тому, почему на них так много рыцарей, сражающихся с улитками. Особенно это характерно для маргиналий — рисунков на полях средневековых книг.
Навряд ли конечно улитки были грозной боевой единице, так в чем же дело? Вот две версии, высказанные историками, вполне заслуживают доверия.
Первая принадлежит историку из Университета Чикаго Лилиан М.С. Рэндалл. Еще в 1962 году она опубликовала статью, в которой утверждала, что улитки на средневековых рисунках — аллегория ломбардийцев.
Жители этого региона имели плохую репутацию у французов, считавших их ростовщиками и трусами. (Самое время вспомнить пришедшее к нам из Ломбардии слово «ломбард» и то, чем в нем занимаются.) Поэтому французы не упускали случая посмеяться над ломбардийцами, изобразив самыми, по их мнению, трусливыми существами — улитками.
Вторая версия пользуется большей популярностью в исторических кругах. Улитку использовали не как аллегорию конкретного народа, а как символ трусости в целом. Рыцарь, который борется с улиткой — это трус, боящийся слабого врага. А уж рыцарь, молящий улитку о пощаде, трус втройне.
Например, в манускрипте «Искусства любви, о добродетели и о счастье» конца XIII — начала XIV веков, в иллюстрации к главе «Каковых вещей следует опасаться, а каковых — не следует, ибо они ничем не опасны», изображены двое вооруженных мужчин, один из которых в страхе бросает свой меч перед улиткой.
А английский стишок «Двадцать пять портных пошли убить улитку» («Four-and-twenty Tailors Went to Kill a Snail») закрепил образ улитки как разоблачителя трусов в народном творчестве.
Стишок в переводе Самуила Маршака:
Однажды двадцать пять портных
Вступили в бой с улиткой.
В руках у каждого из них
Была иголка с ниткой.
Но еле ноги унесли,
Спасаясь от врага,
Когда завидели вдали
Улиткины рога.
Вот вам подборка средневековых изображений рыцарей, воюющих с улитками.
TELEGRAM BARCAFFE
Публикация:
