Бабу Олю я знаю с 94-го года, как вселился в дом, где проживаю и поныне. И как увидел её впервые, так и… влюбился. В лучшем, ясень пень, смысле. Ибо пройти мимо неё, не скосив глаз и не разулыбавшись просто невозможно. Было, есть и надеюсь ещё долго будет.
Тогда же, в 94-м, ей было уже изрядно за 60. Сама − высоченная, под метр-восемьдесят; в руке палка сучковастая, из елки какой-то выструганная, кривая-кривая; зимой и летом в тёплых, советских ещё ботах на молнии, юбке до них, синей кофте над и в белом платочке поверх всего, из-под которого выбиваются абсолютно седые локоны. Плюс всегда ярко-красные губы, в которых и находилось то, что не могло не вызвать улыбки моей – её постоянная беломорина. Во всяком случае, без беломоринки в зубах бабу Олю я не видел ни разу.
Вот и на днях, тридцати лет ещё не минуло, опять наблюдал её. Всё та же, один в один. За исключением лишь того, что в девяностых и нулевых вокруг неё всегда толпа старушек-подружек вилась, коих в доме на 9 парадных предостаточно было, а ныне одна гуляет. Одна-одинёшинька. Всё с той же палкой-клюкой и в том же платочке белом, из под которого уже не седые локоны выбиваются, а полупрозрачные, да с зеленоватым отливом. И всё та же извечная беломоринка в ярко-красных губах.
А подружки её поумирали. Все до единой. Последняя – лет десять назад.
Вот одна и гуляет.
Как вижу её, так и подмывает подойти и спросить: «Баба Оля, сколько же тебе лет?»
Но так и не осмелился ни разу. Стрёмно чёй-то.
Как вижу её, так не могу отделаться от ощущения, что настоящую Бабу-Ягу лицезрею. Добрую только. Свою…
Вот.
Ну, будем жить!!!
***