— Стеша! Стеша! Открывай скорей, там это, Фёдор твой… — громкий стук в дверь застал хозяйку в исподнем, собирающуюся улечься спать.
— Что с ним, Акулина?! — Дверь распахнулась с такой силой и скоростью, что чуть не зашибла позднюю гостью.
— Да ничего, валяется он, говорю, у меня под забором. Забрать бы надобно, а то ж замёрзнет.
Степанида наскоро натянула на голые ноги валенки, накинула телогрейку и выскочила вслед за соседкой на мороз.
— Я-то, вышла, ворота на ночь замкнуть. А тута гляжу — лежит. А Гришка мой на ярмарку же укатил, завтра лишь вернётся. Растолкать пыталась, да только он лыка не вяжет. Ну я и до тебя побёгла.
Стеша растерянно глядела на своего благоверного, не особо вслушиваясь в чужую трескотню над ухом. Как дотащить его до хаты? У Фёдора-то косая сажень в плечах. Куда ей, малохольной доходяжке, с этаким битюгом управиться.
— Феденька, Фе-е-дя, — баба похлопала лежащее в отключке тело по щекам.
— Гы-ы-ы, Стешенька, — пьяно заулыбался мужик, и полез обниматься — А я вот к тебе иду, люба моя, домой…
— Вот и молодец, вот и вставай, — тело согласно угукнуло, затем повернулось на бок и захрапело.
Вот всем был хорош Федя: и хозяин исправный, и на ласку щедрый, и не злобный, как, вон, акулинкин Гришка. Разве что самогоночку любил. Ну так, а кто ж её не любит? Степанида поёжилась. Мороз набирал силу. Бесстыдно щипал за голые ляжки. И что же делать? По соседям подмогу искать, на ночь глядючи? Так мало того, что бранных слов от баб наслушаешься, ещё потом и зубоскалить станут. И вдруг так ей себя жалко стало. Такая грусть-тоска накатила. Вот, не приведи господь, замёрзнет супружник-то, и останется она одна-одинёшенька на всём белом свете. И некому будет ни по хозяйству помочь, ни приголубить. Как представилось всё это, так слёзоньки на глаза и навернулись. А потом вдруг осерчала на легкомыслие мужнино, что не остался он в гостях до утра, в тепле да под крышею.
И скрутилась душа внутри в узел тугой, и почуяла Стеша в себе силу внезапную: злую да отчаянную. И полилась из неё эта сила словами колдовскими, да такими, какими только мужичьё пьяное да злобное изъясняется. И обложила она заклинаниями животворящими муженька своего ро́дного: и по батюшке, и по матушке. Акулина так и вытаращилась в изумлении. Как же это, тихоня деревенская, от которой никто никогда дурного не слыхивал, речь такую заковыристую выдавать может.
И ведь помогла волошба: поднялся Фёдор, как миленький. И до хаты дошёл, и даже на кровать сам повалился. И уже засыпая, Стеша подумала, что правду говорят люди: слово из души идущее, завсегда в себе силу несёт великую.
***
Автор – Алена Торчилова
TELEGRAM BARCAFFE
Публикация:
