Об изображении гвардейской ленты на советских открытках и всякие мысли рядом и по поводу

Каждый раз перед 9 Мая в очередной и очередной раз разгораются споры о гвардейской ленте — георгиевская или гвардейская, самодостаточный символ или нет и что вообще символизирует, что более истинный символ Победы — красный стяг и красная звезда или пресловутая лента?

Без грусти наблюдать это нельзя — мы стремительно забываем уже даже не прошлое отцов и дедов, а наше собственное. Как мартышка из басни про очки прикладывем так и этак и не можем найти места.

А ведь достаточно просто вспомнить как этот символ употреблялся ранее, в каком контексте и окружении.

Где и как мы его встречали? В оформлении праздничных открыток, плакатов и прочей наглядной агитации. Насколько можно судить, никто никогда не утверждал официальной символики — что является обязательным символами победы в Великой Отечественной войне, эта символика появилась так сказать естественным путём, на основе государственной символики Советского Союза и наград участников войны — а что ещё по смыслу мог рисовать художник в качестве элементов оформления, указывающих именно на этот праздник? Обратно это принималось как должное и руководством.

Как известно, лента этих цветов встречалась в оформлении медалей «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и «Ордена Славы» — это одна из самых распространённых медалей и один из самых почётных орденов, причём орден солдатский, а тем — народный.

 

Мотивы ленты использовались и в оформлении других наград, например медали «За взятие Берлина». Их можно встретить и в позднейших юбилейных медалях к 30 и 40-летию Победы, медали «Ветеран Вооруженных Сил СССР».

Кроме того, гвардейская лента являлась официально утверждённым знаком отличия гвардейских кораблей и частей ВМФ, носилась на бескозырках рядового состава, в виде нагрудного знака (напоминающего орденскую планку) командным составом и изображалась на флаге гвардейского корабля, а к древку флага гвардейского соединения кораблей полагался «металлический позолоченный наконечник установленного образца и прикрепляется шелковый шнур, сплетенный из чередующихся прядей черного и оранжевого цветов с двумя кистями, завязанный особым узлом».

То есть это цвета, которые были известны буквально каждому современнику, а уж участнику войны и подавно, ассоциации тут были однозначными, сомнений не вызывали и использование как одного из элементов праздничной атрибутики было вполне естественным. Но сам по себе, вне её практически не употреблялся, а всегда в связи — либо с Днём Победы, либо с памятными датами Советской Армии — ленту можно встретить на открытках, посвящённых 23 февраля, чем подчёркивалась, опять таки, что это армия — победительница в Великой Отечественной войне, преемственность и связь поколений военнослужащих, верность воинским традициям предков.

Примеров совокупного употребления советской символики и гвардейской ленты в визуальном оформлении тех времён мы можем встретить сколько угодно, так же можем встретить множество примеров, когда она не употреблялась вовсе и довольно мало примеров, когда она употреблялась отдельно, но опять таки, в контексте 9 мая.
Вспомним, как это было.

Примеры типичных открыток 70-80-х годов с ленточкой:

Без ленточки:

(скорее всего изображённая мозаика ленточку на заднем плане предполагает, но её почти не видно из-за специфики изображения)

Так что б ленточка совсем без ничего, как самостоятельный элемент вне сочетания с прочими атрибутами — орденами, медалями, звёздами, флагами и т.п., мне на глаза попалась вот разве что такая открытка:

Любопытен в этом отношении класс открыток, в которых лента фигурирует не как абстрактный элемент оформления, а предметно — в качестве детали наград:

Кстати, обратите внимание на пару последних приведённых выше открытки — середины-конца 80-х, в них, в отличие от открыток прошлых лет начинают появляться атрибуты не только официального празднества, но и быта, повседневности, скажем, письма треугольничком, солдат, пишущий на стене Рейхстага, далёкий в этот момент от парадности, думаю, если поискать, найдётся что-то ещё. В общем, тематика открыток от крупной, что ли, формы, общественной, обращается к частному, интимному, личному переживанию. А кроме того, как мне показалось, где-то с 70-е в оформлении возникает частым мотивом весенняя тема (всякие мелкие цветочки — плодовый цвет, какие-то полевые цветы), в 80-е это усиливается. Любопытное такое смещение акцентов от чисто военных и героических мотивов к теме весеннего возрождения природы, пересекающееся в этом с первомайскими открытками. Видимо это отражало движение сознания майских (да и вообще любых других официальных) праздников как даты памяти конкретных событий к ритуальным сезонным празднествам, отмечаемых всё чаще пикниками, нежели посещением демонстраций и парадов (близость дат двух праздников этому, видимо, особенно способствовала, превращая всю неделю в праздничную). А цветочки становятся самодостаточными, сюжеты картинок практически пацифисткими. И при этом всё менее государственническими, если так можно выразиться. Если глядя на открытки, скажем, 70-х годов, хоть там как правило нигде не изображены герб СССР или что-то в таком духе, государство всё равно подразумевается константой, всегда за изображением чувствуется какая-то мощь, какая-то идея, какая-то сила, какое-то множество. Где-то это подразумевается практически явно изображением Кремля, Спасской башни и т.п., где-то — просто структурой коллажа, ведь практически любой орден в форме звезды всегда напоминает о той звезде, которая на гербе, а поле красного цвета — о флаге страны, ассоциируется с ними.

Открытка 1989 года:

Открытка 1987 года:

Почему же лента так полюбилась тогда художникам-оформителям? Помимо вышеуказанной общеизвестности данного цветового сочетания, тут можно предположить такие дизайнерские рассуждения: при обилии революционных и советских символов нужно было как-то выделять именно тематику Великой Отечественной войны, чтобы легко читался именно этот смысл, не путаясь со, скажем, ноябрьскими праздниками. Просто красный флаг, звезда, серп и молот — это универсальные символы советского времени, они относимы и к празднованию 7 Ноября, и к 1 Мая, и прочим памятным датам. К тому же за несколько десятков лет они довольно-таки заездились. Плюс обилие красного требовало какой-то визуальной компенсации. А однообразие символики при её массовости и повсеместности делало востребованными какие-то характерные отличительные элементы. Лента хорошо ложилась в этот функционал, будучи идеальной для всяких элементов обрамления, фестонов, бантов, виньеток и т.п. Она достаточно чётко выделялась на фоне прочих элементов, при том несла вполне значимую смысловую нагрузку: естественные для композиций такого содержания «обычные» советские символы отсылали к революционной традиции, то есть к поколению отцов, совершившего революцию и начавшего строительство нового мира, а символы военного времени — к поколению детей, остоявших отцовские завоевания и продолживших их подвиг, т.е. обозначали преемственность и историческую последовательность. К тому можно добавить всякие дополнительные ассоциации, такие как чёрное — цвет дыма, оранжевое — цвет пламени, то есть цвета войны.

Плюс при введении гвардии в советских вооружённых силах вообще и утверждении той же гвардейской ленты на флоте в частности, напрямую отсылались к славным воинским традициям прошлого, и дореволюционным тоже. Сейчас это вызывает споры — нужна ли такая преемственность и было ли что славное, чему можно наследовать, но это наши споры нашего времени, а для тогдашних людей это особых вопросов не вызывало: кроме гадостей царизма ведь был и героизм народа, не раз остаивавшего своё отечество от врагов. И чувствовать свою общность с тем героизмом, единство исторической линии своего народа — это просто значит быть и самому. Нельзя быть никем, быть безродным, бесплеменным. А быть кем-то — сознавать себя частью этого народа, быть с ним единым всецело — и в пространстве, и во времени, притом не просто наблюдателем, а делателем общего дела. То есть не просто членом некой общности, а именно сознательным со-участником, участником для чего-то, объединения с целью, смыслом, объединения как средства достижения результата этого дела. Поиск такого дела — стоящего, настоящего, подлинного и необходимость соединения усилий для свершения оного — издавна был узловой и болевой точкой русской культуры, осознавашейся в разное время по разному. От религиозных поисков средневековья до лёгшого совершенно естественно, как своего, в доску, коммунизма.

Так что когда мы видим споры — нужна ли ленточка, не нужна ли, уместна или неуместна и как, каковы должны быть символы Дня Победы — не надо выдумывать, формат оных уже создан, и создан изрядно. То бишь ленточка без красной звезды, флага да серпа с молотом смысла не имеет, звёзды же и флаги в обрамлении оной — хороши и душеполезны. И никак иначе. Подлинный смысл есть только так, а не с какими триколорами и прочими попытками разделить неделимое и впихнуть чуждые смыслы. А кто иное глаголет — тот от Лукавого.

* * *

Довольно часто встречается утверждение, в крайнем виде гласящее, что символ ленточки появился только при Брежневе, в рамках — как иногда пишут в либеральной прессе — «помпезного культа Победы», начавшегося где-то с юбилеейного 1965 года, когда праздник наконец снова был утверждён выходным днём, а празднества приобрели особый размах. Это не так, вернее, не совсем так. Судя по всему, яркость праздничных картинок действительно приобрела самый высочайший накал, а частота появления ленты и место отводимое ей, возросли, но гвардейская лента в оформлении, например, открыток, встречается и ранее, причём с самых ранних послевоенных времён.
Открытка 1945 года:

А вот, например, поздравления из 1948 года:

 

К слову, замечу, что пресловутая «помпезность», в которой тоже ухитряются усмотреть какую-то особенную советскую злокозненность, была на самом деле вполне тоже естественным явлением: 1965 год — это год двадцатилетия победы и это своего рода был психологический и даже демографический барьер. К этому времени те фактически мальчишки-победители, которым в сорок пятом было около двадцати, сами стали отцами, взрослыми сорокалетеними мужиками, не говоря уже о более старших участниках, и настал такой момент, когда только-только что бывшая повседневность, которая в первые годы воспринималась ещё как максимум вчерашнее, только-только что бывшее, обыденное, утратило эту обыденность, из ранга Сегодняшнего перешло в ранг Прошлого, стало Памятью. Количество лет перешло в качество. Уже выросло новое поколение, которое войны не знало. То есть война кончилась окончательно. Что не могло не быть как-то отмечено, в этом была внутренняя потребность людей. Включая и высший слой советского руководства — все они так или иначе участвовали в войне. Можно сколько угодно смеяться над бровями Брежнева или сомневаться в его полководческих талантах и вкладе в войну как военного, но то что он рисковал жизнью всерьёз и то что Победа была для него не пустым словом — это факт несомненный. Как и для миллионов прочих советских людей.

Источник