Узнал для себя что то новое из революционного времени. Делюсь с вами …
…на обложке: (справа от Керенского – Борис Савенков)
Последними, кто по-настоящему мог предотвратить Октябрьскую Революцию, была группа меньшевиков под руководством Фёдора Дана. 24 октября они предлагали Керенскому опередить большевиков и заявить о выходе России из войны и раздаче земли крестьянам. Но власть испугалась своего народа.
С момента Октябрьской Революции прошло почти 100 лет, но опыт того времени так ничему не научил ни нынешнюю власть, ни системную оппозицию – быть всегда на шаг-два впереди оппонентов.
В октябре 1917-го и власть, и системная оппозиция, вероятно, могли предотвратить Революцию. Не хватило уверенности, сыграла роль и излишняя самонадеянность – несистемную оппозицию представляли сборищем маргиналов, не способных осуществить переворот. О тех днях повествуют воспоминания одного из лидеров меньшевиков Фёдора Дана (Гурвича) – в его записках «К истории последних дней Временного правительства. Летопись революции. Берлин-Москва, 1923 г., кн.1), часть материалов Винсенского военно-исторического архива под Парижем (архив был уничтожен в годы Второй мировой), записки доктора исторических наук Владлена Сироткина, опубликованные в газете Фонда Горбачёва «Новая жизнь», №2, 2001 (автор этой статьи в те годы работал в этом издании).
24 октября, выполняя рекомендации ночного заседания своего правительства накануне, Керенский, убедившись, что ни Главный, ни Генеральный штабы ему больше не помощники, отправился в Мариинский дворец, где заседал Временный Совет российской республики (предпарламент), искать политической поддержки против заговора большевиков. Речь его отличалась конкретностью, что отметил даже постоянный критик министра-президента кадет В.Набоков.
Керенский предложил выбить из рук большевиков два основных их лозунга – о земле и о мире. Вопрос о земле, заявил оратор, надо срочно передать в уже созданные весной 1917-го местные земельные комитеты, не дожидаясь созыва Учредительного собрания. О вопрос о мире, продолжал Керенский, поставить на предстоящей 8-9 ноября Парижской конференции стран Антанты. Затем он обрушился на большевиков: «это попытка поднять чернь против существующего порядка вещей!» Закончил свою речь Керенский призывом «Родина или смерть!» Речь Керенского была встречена бурными аплодисментами предпарламента.
(Мартов и Дан)
Сам Керенский не сомневался, что после непродолжительных дебатов предпарламент подавляющим большинством проголосует вотум доверия и даст его правительству карт-бланш для разгрома большевиков. Однако его ожидал страшный удар: в 20 час. 30 мин. 123 голосами против 102 при 26 воздержавшихся предпарламент отказал Керенскому и его правительству в доверии. Именно так воспринял сам он резолюцию предпарламента, заявив: «Завтра же утром правительство подаст в отставку».
Иными словами, если рассматривать предпарламент единственным легитимным органом между распущенной окончательно ещё 1(14) сентября IV Госдумой и всё ещё не избранным Учредительным собранием, то первое временное правительство этой резолюцией парламентариев было отправлено в отставку. Это облегчило большевикам оформить свой военный переворот как формирование второго Временного правительства (Совнаркома) в виде советского правительства, утверждённого II Всероссийским съездом советов (тем более, что к полудню 25 октября предпарламент был разогнан матросами, солдатами и красногвардейцами).
Как же могло это произойти за те 4 часа, что прошли с момента окончания речи Керенского в 15 час. и новым сбором предпарламента после фракционных дебатов на вечернее пленарное заседание в 19 час.?
Во-первых, оппозиционные Керенскому с самого начала, т.е. с мая 1917-го, левые эсеры и меньшевики-интернационалисты сразу придрались к слову «чернь» и в своих выступлениях с трибуны предпарламента (левый эсер Борис Камков, левый меньшевик Юлий Мартов и др.) костерили это «барское определение» Керенского. «Это не «чернь», а как раз самые сознательные элементы революционной демократии» (Каков), «словечком «чернь» Керенский провоцирует гражданскую войну» (Мартов). Леаые эсеры пошли ещё дальше: в тот же день 24 октября они демонстративно покинули предпарламент и направили своих представителей в Военно-революционный комитет, контролируемый большевиками.
Во-вторых, Керенскому отказали в поддержке и представители умеренных меньшевиков и эсеров – Фёдор Дан и Моисей Гоц. Они по-прежнему стояли за «однородное социалистическое правительство», но за спиной большевиков почему-то упорно видели «реакционную корниловщину».
Тогда же с трибуны предпарламента Фёдор Дан сказал то, что у всех в Петрограде было на устах: «Завтра (т.е. 25 октября) будет большевистское восстание».
Но не оно опасно, по мнению Дана, для «революционной демократии». Опасно то, что последует вслед за ним: «оно будет затоплено в крови и вооружённой рукой будет водворён порядок; на деле это будет торжеством той третьей силы, которая сметёт большевиков, правительство, демократию и революцию». Что же делать? «Надо вырвать у большевиков их лозунги – вопросы о мире, земле и демократизации армии», – говорит Дан.
Дан не только выступал. Именно он в 20 час. 30 мин. и предложил ту самую «резолюцию действия», которую Керенский во время визита к нему ночью 24 октября Дана, Гоца и Авксентьева в Зимний Дворец, воспринял окончательно как сигнал к отставке Временного правительства.
(слева направо: меньшевики Дан, Скобелев и Церетели)
Фактически изо всех трёх резолюций, предложенных предпарламенту, резолюция Дана развивала и детализировала положения речи Керенского о войне и земле. Две другие были хуже. Кадетская просто обещала Керенскому поддержку, «казачья» (от фракции «Союза казачьих войск») носила протопоповский характер – осуждала Керенского за попустительство большевикам и в борьбе с ними предлагала «патронов не жалеть».
В резолюции Дана также предлагалась идея создания Всероссийского комитета общественного спасения и его отделений по всей Российской республике.
Будучи лучше, чем другие меньшевики, информированным о текущих планах большевиков (по-видимому, через Каменева, с которым Дан продолжал поддерживать неофициальные контакты), Фёдор Дан в ночь с 24 на 25 октября предпринял последний отчаянный шаг.
Весте с Гоем он уговорил (правда, с трудом) председателя предпарламента старого эсера Авксентьева пойти втроём на ночное заседание Временного правительства в Зимний дворец в качестве представителей большинства Совета Республики (всё-таки именно их резолюция получила 123 голоса против 102 у меньшинства) и попытаться в последний раз уговорить Керенского действовать. Причём эта троица успела сочинить целую «программу действий» правительства Керенского.
(Красная гвардия у Смольного; снимок датирован 20-22 октября 1917 г.)
Она включала следующие пункты:
1) Направить обращение к союзным державам с требованием немедленно предложить всем воюющим странам приостановить военные действия (именно так и поступят большевики в декабре 17-го, но только в отношении Германии и Австро-Венгрии) и начать переговоры о всеобщем мире.
2) Немедленно, ночью 24 октября, за подписью Керенского направить по всей России правительственную телеграмму-молнию о передаче всех помещичьих земель в ведение земельных комитетов.
3) Назначить точные даты выборов и созыва Учредительного Собрания.
Дан предусмотрел и технику реализации своего антибольшевистского проекта: в случае его одобрения Временным правительством той же ночью с 24 на 25 октября следует немедленно отпечатать в типографии Зимнего дворца (т.н. «Экспедиции заготовления государственных бумаг») тысячи афиш с текстом этой «программы» и той же ночью обклеить весь Петроград и пригороды, для чего немедленно вызвать к Зимнему из Петропавловской крепости батальон солдат-самокатчиков (велосипедистов).
Увы, из затеи Дана ничего не получилось.
Сразу сорвался первоначальный план войти в зал, где заседало всё Временное правительство: депутацию от предпарламента туда не пустили – и к ней вышел только один Керенский. Дальнейшая беседа проходила у него в кабинете.
Керенский говорил с депутацией с «крайним раздражением» и заявил под конец, что правительство в наставлениях и указах не нуждается. Новая попытка Дана проникнуть в зал заседаний правительства и напрямую обратиться к министрам ничего не дала: Керенский один вошёл в зал, через несколько минут вышел и отчеканил: «Правительство будет действовать само и само справится с большевиками». И после этого указал визитёрам на дверь.
Письменные свидетельства осени 1917 года:
(Большевики зарабатывали деньги на Революцию даже платными лекциями)
(Народные стихи, ходившие в Петрограде по рукам)
(Интернациональная агитация социалистических партий)
(Расписка Керенского о сложении с себя звания председателя-министра Временного правительства, 1 ноября 1917 г.).
Публикация:
Янус Полуэктович Невструев — единый в двух лицах директор института и политолог блуждающий в прошлом и будущем!