Когда с треском и блеском разбившие французов войска Суворова вступили в Милан, итальянки (католички) кланялись и подводили к Александру Васильевичу своих детей для благословения.
Крайне смущённый, он спросил через переводчика:
— В чём причина такого поклонения?
— Ваши солдаты никого не убивают, не насилуют. Ничего не сожгли, и даже ничего не украли. Мы считаем Вас святым!
***
Вот как это событие описывается в книге дореволюционного историка А. Ф. Петрушевского «Рассказы про Суворова» (кстати, автор книги сам по себе личность интересная):
«[После поражения на реке Адда] Французы торопливо отступали, чуть не бежали [от Суворова], к Милану и, оставив в нем гарнизон, не теряя минуты, пошли дальше. Вслед за ними ворвались в город казаки. Как только они появились, миланский народ встал бунтом против французских сторонников, и казакам же пришлось заботиться, чтобы не произошло большого кровопролития.
Но скоро подошли союзные войска, а с ними и Суворов. Апреля 18 (по старому стилю), в Светлое Христово Воскресенье по нашему календарю, толпы народа с раннего утра повалили навстречу Суворову, за город, с духовенством, крестами и хоругвями. Суворов слез с коня, подошел к католическому архиепископу под благословение, поцеловал ему руку, приложился ко кресту. Въезд в город вышел самый торжественный; улицы, окна, балконы были битком набиты народом, даже на крышах не оставалось живого места. Все это махало шляпами и платками и кричало в голос на разные лады, так что гул гудел по городу. Впереди всего шествия ехал один русский чиновник и раскланивался на обе стороны; его приняли все за Суворова, и к нему понеслись все крики и приветствия.
«Въезд Суворова в Милан». Художник А. Шарлемань, ок. 1901
Всю ночь горела в городе на радостях иллюминация, а назавтра назначено было торжественное, всенародное молебствие. Суворов ехал по улицам в золоченой карете, между двух рядов войск; в соборе встретил его архиепископ с крестом и призвал на него Божие благословение. Суворов отвечал ему по-итальянски, прося молитв пред Господом. Он отказался занять на подмостках почетное место, обитое красным бархатом, а стоял во время молебна вместе со всеми. Когда молебствие окончилось, и Суворов из собора вышел, многие из народа стали бросать ему под ноги венки и ветви, становились на колени, ловили его руки или полу кафтана. Суворов благодарил их, благословлял, наказывал усердно молиться Богу и с трудом добрался до кареты.
В этот день был у него большой обед; съехались генералы и вся городская знать, привезены были и три пленные французские генерала. Суворов принял гостей приветливо и радушно и стал со всеми христосоваться. Этот русский обычай всем был за диковину; все целовались с Суворовым, но не могли уразуметь – зачем они целуются, и что это значит. Близкие к Суворову люди объясняли, как могли, его гостям этот русский обычай, а сам Суворов пристал к одному пленному французскому генералу, чтобы тот отвечал по-русски: «Воистину воскрес». На улицах происходило почти тоже: русские солдаты говорили встречным «Христос воскрес» и лезли христосоваться тремя поцелуями. Итальянцы не могли взять в толк – что это значит; разевали рот от удивления, растопыривали руки и таращили глаза…»
Событие это в Милане увековечено при помощи мемориальной таблички на фасаде палаццо Бельджойозо, на который мы и посмотрим. Пробираемся через узенькую улочку

И выходим на площадь перед дворцом.
Любуемся строением.
И самой мемориальной табличкой.
Crande Condottiero, а не хухры-мухры :)
В эти двери хаживал Суворов, правда всего 3 дня…
Кстати, видите маленькую дверцу? Это в Милане обычное явление, весьма забавное, мы каждый день в такую же ходили, но об этом потом…