Маша шла с автобуса таща за собой большой чемодан на колесиках по деревенской, проселочной дороге старательно обходя коровьи лепешки и большие лужи. И размышляла о смысле жизни и последних событиях в ней.” Ну и что, что Турцию отменили. Подумаешь. И у нас отдохнуть можно с комфортом. Даже интереснее. А то там все как обычно. Пляж, дискотека, Ахмед… Надоело”!
Тут Маша остановилась перед покосившемся от времени и ударов трактора знаком “Черные Котлы”.
“Вот и пришла, – продолжала размышлять на тему отдыха Маша. – Скоро все у меня будет. И парное молоко, и первая редиска, и чистый-пречистый воздух. По крайней мере Люська именно так про эту деревню и рассказывала”.
Минут через десять Маша подошла к магазину в центре деревни и увидела…
(Нет, прежде скажите, что вам действительно есть 25 лет. А то дальше будут всякие ужасы. Есть? Ну, тогда читайте. Но я предупреждал в случае чего…)
На воротах возле магазина висел человек. Сначала Маша решила, что это чучело, но подойдя поближе поняла, что действительно человек. Причем, судя по всему, мертвый. На крылечке в это время сидела продавщица Света и лузгала семечки. Увидев Машу, крикнула:
– Не боись, подходи. Мертвые, чай, не кусаются.
Маша подошла поближе и дрожащим голосом спросила:
– А чего это он. Висит тут?
– Да это Васька косоглазый с конюшни Поспорил с Кузьмичем на бутылку, что повесится на воротах. Вот спор и выиграл.
– Он что сумасшедший?
– Нет. Местный. У нас тут от нечего делать все спорят. Интеренета-то нет.
– Как нет? И вай-фая нет, – поразилась Маша.
– И этого твоего нет. Даже телевизоры не работают Вышка на той неделе упала. Теперь никакой связи с внешним миром кроме автобуса. Да и тот боится к нам заезжать В километре останавливается.
– А чего тогда вы этого косоглазого не снимите? Он как-то не очень вписывается в мои представления о деревенском отдыхе.
– Так нельзя. Звонили в милицию, тьфу ты, в полицию. Там сказали ничего не трогать до приезда следователя. Когда звонили Василий еще живой был, но мы тута люди законопослушные и трогать ничего не стали. Но Кузьмич проигрыш купил. Дело чести. Только вот отдать некому.
Тут Маша заметила сидящих на завалинке группу мужиков в фуфайках и резиновых сапогах. Мужики держали в руках стаканы и с интересом поглядывали в сторону Маши.
– Вот, уже поминают, – сказала Света. – Щас зенки нальют и опять спорить на что-нибудь начнут. Или на кого-нибудь…
– В каком смысле на кого? – побелела Маша. – Это вы сейчас так шутите, да?
– Да ты не боись, – усмехнулась продавщица. – Они больше про политику спорят. Ну там будет война или нет. Или кто кого победит: Путин или Навальный. Зимой Васька, он тогда еще живой был, на спор написал трактором на реке “Обама-чмо”. Так чтобы из космоса было видно. Потом письмо в редакцию писали. В “Сельскую новь”. Как мол узнать у космонавтов, видели или нет те. Но никто что-то им не ответил. На танцы придешь сегодня? – внезапно спросила продавщица продолжая лузгать семечки.
– Какие еще танцы? – поразилась Маша.
– В клубе. под Моргенштерна.
– Нет, я, пожалуй, пойду обратно. На остановку.
– На остановку теперь только на той неделе можно идтить. Автобус раз в неделю ходит. Хочешь семечек?
Маша машинально протянула руку и Света отсыпала ей горсть черных семечек.
– А ты за границей была? – спросила продавщица.
– Была.
– Ну и как там?
– Скучно. Не то что вас тут.
– Это правда. У нас что ни день, то новость. А давай с тобой поспорим, кто дальше семку плюнет?
– Давай, – не стала сопротивляться Маша. Она уже понимала что ближайшую неделю придется как-то вписаться в окружающий ее пейзаж. А пляжи Турции, рестораны со “все включено” и Ахмед медленно таяли в серебристом тумане падающем на деревню.
– А еще у нас тут парное молоко, свежая редиска и чистый-пречистый воздух, – сказала вдруг продавщица Света и весело засмеялась.
***
Публикация:
