Телефон зазвонил в самый разгар совещания, когда говорил директор. То есть, в самое неподходящее время. Все повернулись в его сторону. Селиванов быстро бросил взгляд на экран. Звонила мама. Он быстро нажал кнопку сброса, но телефон продолжал звонить. В кабинете стало тихо, все смотрели на Селиванова. Директор с осуждением, остальные с сочувствием. Он быстро вскочил со своего места и побежал к выходу:
– Мама..- пытался оправдываться Селиванов на ходу, беспомощно разводя руками.
– Ма! Мы же договаривались! – негодовал он в коридоре.
– Я в больнице, сынок..- перебила его мама,- Тут не всегда можно..Не всегда разрешают.
– Что случилось ?!- переспросил он севшим голосом, внутренне напрягаясь.
– На обследование положили.. Я за Жесю больше переживаю. Всё так внезапно..Я ничего не успела…
Жеся, добрейшая дворняга среднего роста, с кучерявыми черными подпалинами на округлых боках, лохматой седой мордой и преданными тёмными глазами. Мама не помнила, когда подобрала её, но вместе им было веселее. По утрам и вечерам они выгуливали друг друга в ближайшем парке, а перед сном, мама пила чай и делилась с ней новостями. Так они и жили вдвоем, два одиночества, на последнем этаже трехэтажной хрущевки в далёком Краматорске. Селиванов запомнил только, как во время редких его наездов домой, Жеся брала мячик зубами, ложила голову ему на колени и заискивающе , по собачьи смотрела, прося с ней поиграть.
Он лихорадочно пытался сообразить, что делать.
– Ты не переживай за меня!- успокаивала его мать, – Я больше о Жесе пекусь…Соседи, конечно, покормят, и гулять выведут..Но..
Селиванов молчал. Он понимал, к чему клонит мать, и вся его душа сразу неистово засопротивлялась. В голове пронеслось тысячу аргументов. Работа, неотложные дела, семья..
– Я подумала, может ты приедешь?.
Предложение матери прозвучало, как самый трагичный вердикт.
– Я подумаю, ма..- через паузу, медленно выдавил он из себя.
Пока Селиванов думал, мамы не стало. Он срочно вылетел на похороны. Врачи рассказывали про слабое сердце, про разросшиеся метастазы, ещё многое чего, о чем он имел самое смутное представление. Всё оставшееся время, до самого отлёта в Питер, он ходил как в тумане. Жесю, в итоге, кто то забрал из сердобольных соседей.
Селиванов присел на скамейку. Гостиница была совсем рядом. Но спешить было некуда, а времени ещё было предостаточно. Несмотря на начинающий день, с делами было покончено. Большая их часть была сделана ещё вчера. Он не хотел идти в душный номер и остался в парке.
Теплое солнце и лёгкий ветерок приятно разморили его. Он щурился от яркого света и ему было лень ослабить галстук.
Селиванова было приятно находиться в другом городе и ощущать себя гостем столицы. Москва всегда нравилась своей быстротой и стремительностью, красотой и невероятным размахом. Он прибыл сюда ещё вчера утром.
Дел было немного, но держало одно черезвычайное обстоятельство, ради которого он, собственно, и решил задержаться ещё на один денёк, выдумав себе работу.
В парке было шумно. Лето перевалило за экватор и наполнило все свободное зеленое пространство детьми и их попечителями- мамами, бабушками и дедушками. Ребятня игнорировала их, носясь с визгом и шумом по парку, заставляя взрослых бегать за ними.
Запахло свежескошенной травой и навозом. Селиванов удивился и посмотрел по сторонам.
Невдалеке, прямо в самом центре Москвы, на газоне паслась самая обычная лошадь. Детвора обступив, шумно рассматривала её. Кому то из детей постарше, взрослые дали остатки завтрака и те, со страхом протягивая руки, пытались кормить животное. Лошадь, к всеобщей их радости, охотно брала велюровыми мягкими губами чьи то бутерброды, и между делом, лениво помахивала хвостом, отгоняя мух и слепней.
У Селиванова был план. Вчера он не остался с партнёрами разделить вечер в ресторане, и заказав такси, помчался в ЦУМ.
Перед одним из бутиков он остановился. Улыбчивый охранник открыл ему двери. Не менее улыбчивая барышня – консультант, встретила и собственноручно проводила его по дорогому персидскому ковру к месту. Он плюхнулся в мягкое кожанное кресло и тотчас запахло вкусным кофе.
Страстью Селиванова были часы. Не все, большей частью, дорогих и известных марок. Когда появлялась возможность, он неизбежно ехал в часовой бутик и в его коллекции появлялся ещё один элитный мужской аксессуар. Селиванов чувствовал себя успешным и состоявшимся человеком. Ему было приятно носить их на руке поочередно, осознавая некое тайное родство с другим миром.
Они долго выбирали и обсуждали с барышней последние модели. Девушка в нитяных белых перчатках, как фокусник бережно демонстрировала ему часы. Наконец, после долгих обсуждений остановились на лаконичных и простых марки Vacheron Constantin..
Селиванов попросил отложить их до завтра. Девушка и охранник понимающе улыбнулись- так было принято.
Ему надоело смотреть на лошадь, и он отвёл глаза. Взгляд упёрся в вывеску” Антиквариат” в доме напротив. Под вывеской, у входа в магазинчик прилагался набор имеющихся в продаже старинных предметов. Среди гобеленов, ваз и картин , Селиванов обнаружил слово ” часы” . Он нехотя встал, и пошёл посмотреть, скорее из чувства долга, чем из любопытства.
К нему вышел очень пожилой и улыбающийся продавец, в безрукавке, не скрывающего своего еврейского акцента, с характерной картавостью.
– Что интересует молодого человека? – участливо спросил он.
– Часы,- небрежно ответил Селиванов.
Ему тут же указали на стенд.
Старик открыл стекло и принялся расхваливать товар. Рукав плаща Селиванова задрался и на руке сверкнули благородной позолотой дорогие часы.
– О! – изумился владелец лавки,- У молодого человека роскошный вкус!
Он засуетился, предлагая лучшее, что у него есть.
Неожиданно Селиванов заметил часы. Точно такие, маленькие и продолговатые, марки ” Звезда” носила его мама.
– Можно посмотреть?-он указал пальцем на товар.
Мохнатые седые брови продавца поползли вверх.
– Принесли..Я так не хотел их брать! Я говорил им – это не мой товар! Они не слушали! Я не мог отказать, они меня умоляли! Они воспользовались, что я старый человек! Ви понимаете меня ?!- запричитал он, оправдываясь.
Селиванов пристально разглядывал поцарапанный корпус, потёртое стекло.
В груди у него гулко ухнуло. Он вспомнил, как ещё совсем молодой папа подарил маме на восьмое марта точно такие же часики с браслетом. Браслет потом сломался и его заменили на кожанный ремешок. Мама так и проходила в них до самой смерти, в память о папе.
Селиванов приложил часики к уху.
– Идут! – обрадовался он,- Отстают только!.
Селиванов вытащил заводной механизм, чтобы подправить часовую стрелку.
– Аккуратнее!- хотел предупредить его продавец, придерживая за руку, но было поздно.
Селиванов покрутил механизм и неожиданно мир поплыл перед его глазами. Магазинчик с продавцом исчезли, а вокруг него в стремительном водовороте побежали вспять люди и события. Ночь сменяла день и утро вечер и обратно. И чем быстрее он вращал механизм назад, тем быстрее бежало время.
Наконец, стрелка часов намертво замерла. Селиванов огляделся вокруг себя, сходу оценил ситуацию, затем, недолго думая, лёгким нажатием на механизм часов, вернул его в прежнее место.
Телефон зазвонил. В очереди оглянулись и посмотрели на него.
– Здравствуй, сынок! Можешь говорить?!
– Привет, ма, я на регистрации! Через два часа буду в Краматорске! Прилечу, обо всем поговорим! Ты в каком отделении ?
Селиванову стало жарко. Солнце уже поднялось в зените. Оно вышло из- за лип и начало припекать. Он подумал и набрал номер телефона.
– Девушка, здравствуйте! Мы вчера с вами отложили часы Vacheron Constantin. Знаете , я не приеду сегодня. И завтра тоже. Отдайте часы, кому они нужнее!
Он извинился на прощание и выключил мобильный.
Потом подумал и снова набрал:
– Привет, как вы там?
На том конце жена бодро ответила.
– Как Жеся? – опять спросил Селиванов, – Ждёт возле двери?!- он переспросил и улыбнувшись, громко, почти по слогам, отчётливо произнес в трубку:
– Передай ей, что я скоро буду. Скажи, что я тоже соскучился!
Селиванов встал, стащил с себя галстук и направился в ближайшую булочную. Там он купил батон и пошёл кормить лошадь..
Публикация:
