— В общем так, Вячеслав Маркович, прощаюсь я с Вами ненадолго. Скоро вызову опять, пока как свидетеля, Скажите спасибо Игорю Сергеевичу, но на будущее – аккуратнее надо быть в выборе партнеров или хотя бы средств. На дворе 20-е, а не нулевые. Честность – лучшая контрацепция, а о вас слух по всей Москве идет.
Славик-не-пизди удивился образности языка следователя. С посылом он был, разумеется, не согласен, но спорить не стал. Все-таки допрос отбивает всякое желание дискутировать, особенно, если спрашивают тебя, а не ты. Гений лжи вышел на улицу, вдохнул воздух свободы и почувствовал себя заметно лучше. Еще два часа назад он шел по этим ступеням в состоянии близком к панике, а теперь вспоминал о своем малодушии даже с какой-то усмешкой. Его благостное настроение испортил неожиданный вопрос, прозвучавший как будто прямо с небес:
— Ну, что Вячеслав Маркович, думаете, легко отделались, да?
Игорь Сергеевич появился ниоткуда. Ну то есть Славик мог поклясться, что еще секунду назад на лестнице, ведущей на оживленную улицу, никого не было. Славик давно подозревал этого всемогущего адвоката и друга своего отца в каких-то паранормальных способностях, но гнал эту мысль от себя подальше.
— Да хватит думать, откуда я появился, давайте лучше перейдем к вопросу «Зачем».
— И зачем? – Славик как мог гасил раздражение.
— Ну начнем с того, что хотел бы услышать вашу благодарность за то, что вы сейчас без наручников, а то могли бы прямо из этого милого здания поехать в другое, где бы вас научили честности не самыми деликатными способами.
Славик моментально осунулся. Игорь Сергеевич был не так далек от истины. Не того человека попытался обмануть его подопечный, вот совсем не того. И возмутился не-тот-человек не самим фактом попытки его кинуть, а именно наглостью и простодушием, с которыми это пытались осуществить.
— Игорь Сергеевич, извините, надо было, конечно, с этого начать, я безмерно благодарен за вашу помощь, но я…
— Спасибо за теплые слова, извините, что перебью, но отпустили вас под залог.
— Какой залог, с меня никто не попросил никаких денег! Неужели с вас попросили?!
— Вячеслав Маркович, люди, с которыми я имею дело, не любят опускаться до таких низменных материй. В залоге ваша жизнь, очень дорогая мне как память о вашем отце. Уважаемый человек, которого вы так беспардонно пытались обмануть, сказал, что если вы попытаетесь еще кого-то надуть в этом городе, то он вас из принципа убьет.
— Как это – из принципа? Из какого принципа?!
— Заботы о ближнем. Вас, похоже, история с Малахитом ничему не научила.
— И что, ничего нельзя сделать?! — пассаж про бандита Малахита он пропустил.
— Можно. Памятник хороший на хорошем кладбище.
— Всегда мечтал. А другие варианты?
— Именно об этом я и хочу поговорить. Ваше вранье становится токсичным, я бы даже сказал – радиоактивным. Мы будем с ним бороться. Радикально.
— Интересно, каким это образом, – Славик усмехнулся.
— Высоконаучным. Я планирую отучить вас говорить неправду. Точнее, хотя бы попробовать. И вы либо соглашаетесь на всё, что вам предложу, либо прямо сейчас вернетесь в это здание и выйдете на свободу через пару лет, мне так спокойнее будет.
Славик увидел, как к нему по сигналу Игоря Сергеевича направились два крепких парня.
— Игорь Сергеевич! Это что такое?!
— Терапия. Ну что, вы согласны?
— На что?!
— Согласны или нет?! – Игорь Сергеевич рявкнул.
— Согласен!
— Тогда поехали, по дороге расскажу детали.
Они сели в машину, и Игорь Сергеевич продолжил:
— Помимо вышеуказанных проблем я бы еще хотел познакомить вас с несколькими серьезными деловыми партнерами, друзьями вашего отца, но есть один момент, который вызывает опасения у всех, кому я про вас рассказывал.
— Какой?
— Ваше имя!
— А что с ним не так? Вячеслав – нормальное имя. Добавляет славянского налета моему еврейскому.
— Проблема с Вашим вторым именем, известным в узких кругах. Согласитесь, прозвище «Славик-не-пизди» — не очень склоняет к партнерству, тем более когда речь идет о значительных суммах денег.
— А что, про него все знают?!
— А нам все и не нужны. В общем так, по целому комплексу причин я решил закодировать вас от лжи.
— Что значит закодировать? Как алкоголика?? Вы в своих спецслужбах совсем связь с реальностью потеряли?
— Отнюдь. Но вы угадали. Именно как алкоголика. Я вижу прямые параллели между вашими состояниями. И с пьющим и с врущим тревожно иметь дело. Да и технология похожа.
— Технология?
— Именно. Мы едем в институт «Особых Научных Достижений». Там вам вошьют под кожу капсулу. Всех дел на 30 минут.
— Какую капсулу?! Я не хочу капсулу!
— А в тюрьму хотите?
— Нет! Как это работает?
— Мы вшиваем Вам чип, в нем нанодетектор лжи – изучает все ваши показатели. Если врете, вас бьет током и впрыскивается нейротоксин. Вряд ли вы умрете. Просто плохо станет. Очень плохо. Кстати, последняя разработка вашего покойного отца. Великий был человек!
— Я же говорил, он меня с того света достанет! А он не может ошибиться?!
— Отец?
— Нет. Этот ваш детектор?!
— Отнюдь, мы на мышах два года проверяли.
— На каких мышах?! Они что, тоже врут?!
— Мы так называем добровольцев за деньги. Ни одной ошибки. Для начала поставим на сутки. Сутки же вы сможете правду говорить.
— Сутки правду? Сутки смогу! А вы точно сможете потом его вынуть?
— Что есть «точно» в нашем ненадежном мире… Фейербах, знаете, что говорил?
— Можно вот сейчас без Фейербаха?
— Сможем, сможем!
Процедура и правда заняла полчаса. Игорь Сергеевич участливо спросил:
— Ну как мы себя чувствуем?
— Хорошо.
— Вы, кстати, деньги тогда господину Лукьяну отдали за трансфер ваш сибирский?
— Да, конечно!
Славик ответил автоматически, пытаясь нащупать капсулу, и вдруг вскочил, как будто на него вылили кипяток, а потом схватился за руку и начал прыгать по кабинету.
— Что это?! Прекратите!!! Больно!!!
— Что вы делаете! Это же реально может убить! Зачем вы соврали?!
— Я забыл!!! Господи, как больно… уффф…
— А я предупреждал. Хорошо, что у меня антидот с собой.
Игорь Сергеевич дал Славику какую-то капсулу. Тот проглотил.
— Так, ладно, сутки правду. А если продержусь, то что?
— Тогда и поговорим. У вас какие планы на сегодня?
— Жена выставку открывает. Вроде всё.
— Я сейчас вас покину, на выставку приду, и я вас очень прошу, не врите никому, особенно, в мое отсутствие. У меня хотя бы антидот есть.
— Дайте мне!!!
— Не дам. Он очень токсичен.
Славик сел за руль, водителя он отпустил, так как не хотел, чтобы тот был в курсе разговоров с Игорем Сергеевичем. Остановили его ровно через пять минут. Сотрудник ДПС посмотрел на нервного Славика с подозрением.
— Вячеслав Маркович, вы что такой напряженный? У Вас всё хорошо?
— Нет! Не всё.
— А что не так?
Славик тщательно подбирал мысли и слова:
— Операцию сделали сегодня.
— Какую?
— Какая разница? Можно я поеду?
— Нет. Какой-то вы нервный. Вы пили?
Славик посмотрел на руку.
— Да пил.
— Давно?
— Утром бокал вина и потом коньяк. Я вас очень прошу, отпустите меня, пожалуйста, мне и так плохо после этой операции чертовой. Я же сказал вам правду. У меня у жены выставка открывается. Если опоздаю, скандал будет. Можно я рассчитаюсь на месте и поеду. Я выпил-то каплю. Я безопасен. Ей богу.
— Жена – художник?
— Нет, врач. Но рисует.
— Хорошо рисует?
— Ужасно.
— Какой вы искренний. Ладно, поезжайте. В машине, надеюсь, ничего запрещенного нет?
Славик задумался.
— Так есть ли нет?
— Есть.
— Что?
— Кокаин.
— Вы серьезно?
— Нет, блять, это Камеди Клаб! Конечно, серьезно.
— И сколько?
— 4 грамма, — сказал Славик и пожалел. Именно утром решил затариться на большую вечеринку. – Под сидением за обшивкой спрятаны.
— Простите. А вы всегда такой честный?!
— Я же говорю, мне операцию сделали!!! Если совру – мне конец. Понимаете?! У меня чип, я закодирован на правду. Если я вру, меня бьет током изнутри. Могу умереть.
Дэпээсник даже снял фуражку. Он многое видел в своей жизни. Одних покойников не пересчитать, но такого сочувствия он не испытывал ни к кому. Это было написано на его лице, настолько среднерусско-возвышенном, насколько это вообще возможно. Он сразу же перешел на ты.
— Вот это попадос… братуха. Видел я проблемы у людей, но такого… Прости, что задолбал тебя вопросами. Как же ты живешь… Слушай, давай, я тебя провожу хоть с мигалками, а то ведь тебе за кокаин впаяют десятку, если кто еще остановит, а у нас народ вообще перестал сочувствовать, беды чужой не чувствует…
Далее Славик поехал с эскортом. Он успокоился и даже вроде как забыл о проблеме, поэтому необдуманно ответил любовнице, и моментально начался кошмар.
— Да, зайка. Нет, не приеду. Что я делаю? Я… я… еду к жене на выставку. К своей. Да, я женат. Да, давно. Я тебя обманул?! Нет, я не подарю тебе то, что обещал… Да, просто хотел трахнуть и бросить.
Трехмесячные отношения закончились, хотя, надо признать, это был тот случай, когда Славик даже порадовался, что разрубил узел, поэтому на звонок жены он ответил неожиданно без страха, хотя, как связаны были разрыв с любовницей и готовность говорить с Людой с учетом чипа, было не совсем очевидно.
— Славик, ты как?
— Справляюсь.
— Молодец. Ты далеко?
— Я… достаточно скоро буду.
— Насколько скоро?
— 48 минут.
— Славик! Честно?
— Честнее не бывает.
— Славочка, я тебе еще раз хотела сказать огромное спасибо за эту выставку, у меня как второе дыхание в жизни, я, конечно, рада что вроде стала неплохим врачом…
— Ты отличный врач!
— И все равно в моей жизни была какая-то пустота, все эти разговоры про самореализацию оказались не ерундой. И что сейчас я рисую, и что это кому-то нужно и что это кому-то нравится – наполняет меня таким счастьем, ты просто себе не представляешь, какие бабочки в животе, когда у меня недавно купили первую картину! И то, что ты меня поддерживаешь – это действительно важно для меня. Так что я тебя очень жду, и придумай речь, тебе дадут слово!
— Мне слово?
Славик чуть не въехал в сопровождающую его машину.
— Ну ты вроде как продюсер, получается.
— Да-да, настоящий, сплю с протеже.
— Протеже нравится, так что ты не настоящий продюсер, жду тебя, целую.
Обдумывая речь, Славик зашел на выставку и тут же напоролся на Костика.
— Славик, привет! Ты чего такой дерганый? Все в порядке?
Славик думал ничего не отвечать, но ему нужна была поддержка друга.
— Костян, значит так. Полная жопа. Мне вставили чип против лжи. Если я совру, он впрыснет мне яд, и я могу сдохнуть! Еще меня током бьет. Я тебя прошу, ничего меня не спрашивай.
— А на хрена ты его вставил?!
— Игорь Сергеевич поставил условие, либо меня закрыли бы.
— То есть ты реально сейчас только правду говорить можешь?!
— Да!
— Ты спал с моей женой?!
— Ты что, дебил?! Нет, конечно!
— А с сестрой?
— Костик, я тебе сказал не для того, чтобы ты мне тут допрос устроил! Мне поддержка нужна!
— Я поддержу. Так ты спал с моей сестрой или нет?!
— Да.
— Ты же клялся!! Она тогда чуть с мужем не развелась!!
— Костян, можешь не сейчас, а?
— Так. А вот когда мы на деньги попали с этой инвестицией в Черногорию, ты тоже попал, или ты успел выскочить?
— Успел.
— Ну ты и скот…
— Костик, там не было вариантов. Ну, брателло, ну прости…
Костя просто развернулся, и как раз в этот момент подошла Люда.
— Славочка, привет, что с Костиком?
— Поссорились.
— Из-за чего?
— Из-за Черногории.
— Ты ему сказал?! Зачем?!
— Давай потом.
— Я не хочу потом, я хочу сейчас! И, кстати, всё хотела спросить, почему ты не брал трубку и сказал звонить Игорю Сергеевичу, если что? Что происходит?!
Славик понял, что проще всё рассказать.
— То есть тебя могут посадить, и у тебя чип. Если ты врешь, он может тебя убить?
— Убить вряд ли, но очень больно будет, прям совсем.
— Значит, если я тебе сейчас любой вопрос задам, то ты правду ответишь?
— Люд, я тебя прошу… Это просто удар в спину!
— Так, повернись лицом! Я хорошо готовлю?
— Нет.
— Теперь ты готовишь сам. Всегда. Я хорошо одеваюсь?
— А как ты раздеваешься!
— Отвечай на вопрос!
— Да.
— Ты мне недавно подарил кольцо, там настоящий бриллиант?
— Не совсем… Искусственно выращенный.
— Ты же сказал, что это Граф!!
— Не поверишь, вот не поверишь, ювелира, который подделывает Граф, мы называем Граф! Такое вот совпадение…
— Совпадение!! А бабам своим ты тоже подделки даришь?!
— Люда, я честный человек, конечно, подделки.
— И, кстати, сколько их было за время нашей семейной жизни?
— Люда. Говорю, как на духу. Не помню.
— Верю. В это верю. Едем дальше. Ты трахался с Катей?
— С какой именно?
— С моей подругой!!
— Нет, конечно! Подруги неприкосновенны.
— Остальные Кати меня не интересуют. Так, следующий вопрос: я же лучший секс твоей жизни?
— Говорить правду легко и приятно.
— Ты же никого кроме меня не любишь?
— Нет. Никого.
— Ну и Слава богу. Про дочку генерала Хадякова не спрашиваю.
И тут Славик зачем-то глупо улыбнулся и сразу понял, что это провал. То есть когда только мышцы губ начали менять конфигурацию под действием электрических импульсов, другие импульсы нарисовали в его голове слово «Конец».
— Так, минуточку. Дочка генерала Хадякова! Слава, это же его дочка?? Слава??
По лицу Славика всё было понятно.
— Скотина! У нас дома!!! Никогда тебе этого не прощу!!! Ты сегодня же свалишь к любой из своих баб!!! Мудак!
Через двадцать минут убитый Славик хлопнул еще коньяку и пошел в зал. Всё было готово к открытию выставки. Гостей пришло много и даже несколько телеканалов. Ведущий болтал о важности искусства для воспитания общества, а потом посмотрел в сценарий и объявил:
— А теперь слово главному человеку в жизни нашей художницы – ее мужу, Вячеславу Марковичу.
Славик нехотя вышел к микрофону.
— Вы знаете, нет ничего важнее творческой самореализации. Я бесконечно рад, что моя жена не только прекрасный врач, помогающий людям, справится со сложными заболеваниями, но и тала… но художник со своим взглядом на мир, и что она осмелилась решить, что может рисовать, и вот теперь мы видим результат. Это прекрасная выставка. Выставка-продажа, кстати. Я точно куплю пару работ. Уверен, они… они… станут украшением моего кабинета.
И в это время из зала раздался гром:
— А Вам правда нравятся работы жены?
Славик посмотрел на публику, на злорадствующего Костика, вспомнил про антидот, не увидел Игоря Сергеевича и, наконец, посмотрел на Люду, которую по-настоящему любил. А на лице у Люды было всё написано. Обреченность и какая-то бездна. Она, конечно, понимала, что художник из нее так себе, но человек никогда не хочет смотреть в глаза действительности, особенно, когда речь идет о творчестве. И можно сколько угодно говорить о самодостаточности, но человек искусства хочет признания и чахнет без него. Славик всё это понимал и поэтому с самых первых карандашных рисунков он говорил Люде, что она талантлива и ему искренне нравятся ее работы. Она, может, и догадывалась, что он привирает, в конце концов, Славик не зря имел прозвище, но ей было важно, что ему не всё равно. Она воодушевилась и решилась на выставку, первую, а сколько в истории было художников, у которых первая оказалась сразу последней, и чаще всего, причиной краха была именно реакция публики, а реакция публики зачастую это Домино. Достаточно одному человеку сказать «хрень какая-то», и всё. Остальные костяшки падают стремительно. И Люда, и Славик это понимали. Славик вспомнил о дикой боли, улыбнулся жене, послал ей воздушный поцелуй и уверенно произнес:
— Да, мне очень нравятся эти работы! Честное слово!
В следующий момент Славик упал в обморок.
В гримерке Славика приводили в чувство Люда, Костик и Игорь Сергеевич.
Пришедший в себя Славик услышал следующее. Его жена практически кричала:
— Игорь Сергеевич! Вы немедленно вытаскиваете этот чертов чип, и пусть врет сколько хочет!! Сядет, значит, сядет! Лучше я буду женой лжеца, чем вдовой правдоруба!
Потом она увидела, как муж приходит в себя и кинулась к нему.
— Славочка, в себя пришел, любимой мой, как я испугалась, как я тобой горжусь, ты ради меня жизнью рискнул!
Игорь Сергеевич нехотя отметил:
— Ну допустим, не жизнью.
— В смысле?!
— Вячеслав Маркович, никакого детектора, разумеется, нет. У вас капсула, а у меня пульт, я нажимаю кнопку, она вас бьет током. Тогда в Институте я вас напугал, ну и вы, я так понимаю, потом уже не рисковали до момента с живописью вашей жены, но вот что интересно. Я же понимал, что вы сейчас соврете, и кнопочку не нажал, а вы всё равно в обморок. Впечатлительный вы…
— Что?! Вы меня что, обманом пытались заставить перестать врать?! Да у вас ничего святого!
— Как же ничего, воля вашего отца – святое. Так, как ваш день с правдой?
— Могли посадить за наркотики, потом потерял друга, затем жену.
— И это за полдня. Н-да. Судя по всему, вам и правде, и правда, не совсем по пути. Но с ложью тоже надо что-то делать.
В разговор неожиданно вступил Костик:
— Мне кажется, надо понять причину вот этой девиации Славика, мне мой психолог говорит, что всё из детства. Славик, как ты думаешь, почему ты всё время врешь?
— Слышь ты, девиация, почему-почему?
Славик с грустью посмотрел куда-то в даль, сделал глубокий вдох, поджал губы, как будто еще раз всё обдумал, и начал каминг-аут:
— Прихожу я как-то домой с уроков раньше обычного и застаю своего папу… ну в общем… с моей же учительницей по французскому. А мама, вероятно, тоже что-то подозревала и вечером меня прижала к стене, знаю ли я что-то про папу и учительницу. А меня всё детство учили говорить только правду! Понимаете, ну я и сказал… Так меня мама, МАМА год мурыжила, что я идиот и что правду не нужно было говорить, про папу я вообще молчу, он же еще долго маму убеждал, что я соврал про него, чтобы от учительницы избавиться. В итоге я вынужден был всем сказать, что я всех обманул. Вы просто не представляете, как больно мне было, какое-то беспросветное отчаяние, ну как у Люды сегодня на лице, когда меня про картины спросили и плюс к этому ощущение вселенской несправедливости. Всё внутри меня кричало «Так нечестно!!!»
Славик сам практически закричал, в глазах скопились слезы. И потом добавил:
— С тех пор всё. Замкнуло.
У Люды задрожала нижняя губа. Игорь Сергеевич тяжело вздохнул.
— Я этого не знал… Какая травма… Теперь всё становится на места… Бедный мальчик. Что же вы раньше не сказали, будем с этим разбираться, а пока что же делать, живем в рамках парадигмы вашей вынужденной лжи, и все по мере сил помогаем. И вы, Люда, тоже. Что-то придется простить…
— Да-да, конечно, как представлю себе бедного Славочку, так сердце заходится, это же так несправедливо!
Поздно вечером Костик набрал Славика:
— Славик, ну ты как?
— Да неплохо, слушай, правда, прости меня за тот косяк с Черногорией. Я тут кое-что подкопил. Верну тебе потерянное. Часть. Друзей нельзя всё-таки кидать. Ну точнее, я решил выбрать хотя бы одного друга и говорить ему, по возможности, правду. Не всю, но чем богат.
— Славик, да о чём ты!! Ты чего?! У тебя такая травма, знаешь, я чего звоню-то, у меня есть классный психолог, спец именно по детским травмам, я хочу тебе подарить годовой курс, на день рождения.
— Какой психолог? Какая травма? Костян, ну ты-то не ведись! Вот ты даешь… Хотя после того, как в эту пургу даже Игорь Сергеевич поверил, я уже ничему не удивляюсь. Я так понял, сейчас любую мерзость можно объяснить детской травмой, и народ тебя на руках носить будет. Кстати, спасибо тебе за идею разобраться, почему я вру, эх брателло, мне теперь можно вообще всё!!!! Заживем!
Публикация:
